Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
– Это настоящая черепица? – спросила Кира и запрокинула голову.
– Нет, это, конечно, декоративное покрытие.
– Выглядит очень похоже. Красиво…
– Вы устали?
– Нет. От чего тут можно устать?
– Может быть, тогда прогуляемся? А пока нам подготовят комнаты. Подозреваю, прислуга в панике, ведь я предполагал, что приеду на день позже. И, кажется, забыл предупредить. И не уверен, что их предупреждал мой слуга.
– Хорошо, я не против. – Кира согласилась опереться на руку Кенреда и следом за ним прошла мимо розария через цветочные арки на берег крохотного, спрятанного между деревьев пруда – с
– Они, как настоящие солдаты, боятся в первую очередь своего непосредственного начальника, дворецкого, – пошутил Кенред.
– О, всем известно: нет зверя страшнее дворецкого, – Кира охотно поддержала шутку. – У него и хозяева дома по одной половице ходят.
– Неужели и в других мирах у людей те же трудности? Как в это поверить!
– Да и не говорите: неужели и мы, и вы – люди?!
Кенред осознал, что самым поразительным образом и с огромным наслаждением улыбается. В это мгновение не имели значения все свалившиеся на него беды и напряжённость последних дней – сейчас ему было просто хорошо и спокойно. Но тут он заметил, как его спутница, неловко наступив на больную ногу, побледнела в один миг – тут-то он подхватил её под локти, обеспокоенный.
– Присядем? – Он стряхнул с плеча накидку и усадил её поверх. – Совсем плохо?
– Просто нога подвернулась. Извините. Сейчас буду в полном порядке…
– Хотите, отнесу вас к столу?
– Как пожелаете. Но вообще здесь замечательно. И очень красиво. Только я вам испачкаю одежду. – Она потеребила край суконной накидки, сама же смотрела на противоположную сторону озера и слегка улыбалась.
Кенред в задумчивости взглянул туда же. За прудом начинался специально подзаброшенный парк, уже теперь напоминающий аккуратный лес, а у самой воды стояла каменная беседка, эдакий полукруглый павильон с колоннами наподобие тех, которые любят ставить торговцы для своих торговых нужд, только поизящнее. «Если бы пруд был раза в четыре больше, там удобно было бы посадить взвод с дальнобойным энергоружьём, – подумал Кенред. – А так лучше дать им ладонники или просто рогатки. А вот если бы пруд был побольше, а лужайка пошире… Нет, тогда им бы ещё понадобился хороший подвал»… Он не помнил, есть ли под павильоном хороший подвал, и если есть, то хватило ли бы его ребятам с тяжёлым энергоружьём.
– Да, очень красиво… Можно спросить? Вам действительно так сильно нравится военное дело?
– Э-э… Вот так вопрос… Запросто и не ответишь…
– А если упростить?
– Совсем упростить? Ла-адно… Тогда нет.
– Нет? Тогда почему же вы им занялись?
Кира ответила долгим задумчивым взглядом.
– Кажется, я сейчас пожалею, что взяла и ответила правду… Даже толком не подумав.
– Но мне была интересна именно первая реакция. И спасибо за неё. Буду благодарен, если вы поясните свой ответ или же мотивы. Это действительно очень интересно.
– Хм… Да, пожалуй, стоит пояснить. Я не люблю войну как таковую. Война – саморазрушительная деятельность человечества. Путь самоуничтожения, средоточие всего чудовищного и бездушного по своему нравственному наполнению, если можно так сказать. Военное искусство же – это именно искусство, им интересно и увлекательно заниматься,
– Вы не любите войну как явление, а не как профессию. Я правильно понял?
– Ну, наверное, да. Сама-то по себе профессия эффектная. Но когда она бывает сама по себе?
– В дни мира, например.
– О-о… Всё-таки она не для мира. Она не абстрактна, не самодостаточна, если вы понимаете, о чём я.
– Ещё бы… И как же в вашем мире готовят офицеров?
Молодая женщина, словно очнувшись, глубоко вздохнула.
– Может, вы сразу обозначите круг вопросов, которые вас интересуют? Дадите время обдумать. Заодно сразу скажу, на какие отвечать не буду.
– Кира, я просто хотел поговорить. Честное слово. Обучение офицеров – это секретная информация в вашем мире?
– В целом – нет. Но, думаю, вы меня можете понять.
– Могу… Давайте так – прямой обмен: я спрашиваю вас, вы спрашиваете меня. Отвечаем по очереди. Так вы больше узнаете о моей родине, а я – о вашей.
– Ладно, идёт. Значит, вы первый. Хорошо. Как готовят офицеров? Да, полагаю, принцип обучения в разных мирах не должен слишком уж сильно различаться. Любой, кто хочет стать офицером и может им стать, должен поступить в соответствующее учебное заведение, отучиться там и выпуститься. Девушек учат в тех же заведениях, те же учителя, но живут они отдельно, и у них есть мелкие бытовые послабления. Ну, вроде пятнадцати минут по утрам, чтоб привести себя в порядок. Физические нагрузки поменьше. В остальном различий мало.
– И они справляются?
– А куда деваться? – И по его взгляду поняла, что ответила единственным образом, который действительно мог его убедить сразу и безусловно. – С самого начала ведь знаешь, на что идёшь.
– Вот уж точно. Ладно, теперь ваша очередь спрашивать.
– Хорошо. Что такое Бернуба и Ругадив?
Кенред весело поднял бровь.
– То и другое сразу?
– Я слишком многого захотела, ясно.
– Да нет. Просто это очень длинный рассказ. Давайте переберёмся за стол, прикажем разлить чай, и я постараюсь коротко рассказать об этой странице моей истории. Идёт? – Он поднял её на руки и понёс.
Её оглушил его запах. Все мужчины, которые ей нравились, пахли примерно одинаково. Этот определённо не пользовался парфюмом, но держал себя в чистоте и порядке, и его запах был приятным. Чем-то напоминал аромат бывшего мужа в лучшие дни. Кира оторвала щёку от его плеча и посмотрела на его профиль. Красивый мужчина, надо признать. Всем хорош. Даже тяжеловатая нижняя челюсть не портит впечатление. Главное ведь всё равно глаза. И руки. Кира ценила красивые руки, а у этого была явно не рабочая ладонь. Одним словом – аристократ.
Кенред усадил её в кресло и обошёл стол, сел напротив. Жестом отпустил слугу.
– Вы пьёте чай с фруктами? Или с травами?
– С сахаром.
– Конечно. – Он подвинул к ней блюдце с леденцами и с недоумением смотрел, как она бросает один из них в чашку. – Кхм… Ну да. Бернуба – сейчас это крупная индустриальная провинция империи, а двадцать лет назад была самостоятельным миром, с которым мы давно уже торговали, но в какой-то момент и по определённым причинам приняли решение присоединить её к себе.