Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
Можно себе представить, что происходит статистически чаще – взлёт или падение. Тут намного проще надеяться на касту государевых слуг или хоть на армию. Даже там выживают чаще, чем обязывают государя настолько, чтоб он вообще заметил твоё существование в этом бренном мире.
Кира покачала головой и попыталась выпросить помощь у распорядительницы дома; эта суровая женщина, хоть и смотревшая на Киру как на новую работницу в своём распоряжении, которая почему-то не желает включаться в общий труд, сразу согласилась помочь. Но даже с её помощью
Через пять дней после их приезда в поместье на подъездной дорожке остановилась машина попроще, и оттуда вышел Райвен. Его сразу же провели к Кенреду в беседку на берегу пруда, и они разговаривали там больше двух часов – две сдержанно жестикулирующие фигуры. Кира ушла в дом, потом вернулась на лавочку под кустом роз с детским учебником, чтоб позаниматься на свежем воздухе – а они всё сидели и общались. Слуга отнёс им третий поднос с едой и только после этого подошёл к Кире и с суровым видом кивнул ей.
– Господин зовёт. Иди.
Она отложила книгу и, недоумевая, поковыляла к беседке по стриженой траве. Мужчины замолчали и повернулись к ней, как только она подошла настолько, чтоб слышать их голоса. У неё появилось неприятное ощущение, что она их задерживает, но идти быстрее пока не могла.
– Садитесь, – пригласил Кенред, когда она всё-таки подошла. – Думаю, вам стоит послушать. Повтори, Райв.
– Дело в состоянии перехода в ваш мир, сударыня, – сказал офицер. – Он затенился, но не закрылся до конца. Поскольку способ, при помощи которого… – Райвен нахмурился и посмотрел на Кенреда.
– Говори, тебе ведь разрешили.
– Способ, при помощи которого проход был установлен, является экспериментальным, более того – пробным, нестабильность пространственного образования вполне логична и понятна. Оно может закрыться в ближайшие дни, либо же стать более устойчивым. Последнее – желательно.
– Потому что вы хотите получить больше нашего оружия? – предположила Кира.
Мужчины переглянулись: Райвен смотрел хмуро, Кенред – назидательно.
– Как понимаю, у вас торгуют оружием, – произнёс Кенред.
– У нас торгуют всем, – признала она. – Даже тем, чем торговать запрещено.
– Знакомая ситуация, верно, Райв?
– Выходцам из другого мира затруднительно будет наладить контакт с поставщиками оружия через линию фронта, – съехидничала Кира.
– Не так уж и сложно, как объяснил один из пленных, – бросил Кенред. И, помедлив, пояснил. – У нас были и другие. Они, кстати, дали нам намного больше информации, чем вы, сударыня. Но это скорее комплимент вам лично.
Та легко взмахнула рукой.
– Да вы на меня не слишком и наседаете.
– Дело не только в этом. Но знаете, я решил, что от вас куда полезнее будет получить рассказ о том, как живут обычные люди вашего мира. С женской позиции. В конце концов, из женщин к нам попали только вы.
– Но и возобновления боевых действий мы не исключаем, – холодно сказал Райвен. – Глава оперативного отдела высказывался по этому поводу очень категорично – он считает, что нам следует наступать.
– Без приказа сверху он может фантазировать только в свободное от работы время, – нахмурился Кенред.
– Это так. Я хочу лишь сказать, что в случае, если военные действия возобновятся по всем правилам, либо каким-либо образом наладятся официальные контакты, то тогда возможен обмен военнопленными. – Райвен очень внимательно посмотрел на Киру. – Генерал просил меня сказать вам об этом, потому что, по его мнению, вас это успокоит, хотя я не вполне понимаю, почему. В вашем случае предложение об обмене пленными не имеет значения, поскольку вы не можете быть обменены, сударыня. Вы не военнопленная, а трофей. – Он покосился на нахмурившегося Кенреда и поспешил добавить. – Впрочем, представитель вашего правительства может обратиться к его милости с предложением о выкупе за вас.
– Вы предлагаете нашим меня купить? – уточнила Кира ледяным тоном.
– Например.
– Они на это ни в коем случае не пойдут.
– Это почему? – Райвен снова взглянул на своё недавнее начальство. – Сумма может быть и вполне номинальной.
– Неважно, какова сумма. В нашем мире запрещена торговля людьми. Это одно из тягчайших преступлений, особенно в военное время. В военное время за такое расстреливают. И совершенно неважно, покупаешь ты или продаёшь человека – наказание одно. – Она тоже перевела взгляд на Кенреда. – Но его милость мог бы, наверное, подарить меня.
У Кенреда дёрнулась щека, как от пощёчины, лицо на миг перекосило, и вид стал таким, словно ему предложили совершить какую-то откровенную мерзость.
– Я не могу вас подарить. Это оскорбление. Лично вам. И мне тоже.
Кира свела брови в линию. Ну, почти.
– То есть, продать меня можно, и это не оскорбительно, а подарить, значит, нельзя?
– Это традиционный момент, – вмешался Райвен. – Касающийся достоинства.
– Чьего же?
– Достоинства обоих.
Она пожала плечами.
– В моих глазах и то, и другое – обычные гражданские сделки. Что обменять на деньги, что на какую-то вещь, что на «спасибо» – суть от этого не меняется. Так что мне не понять.
– Как и мне – вас, – помолчав, ответил Кенред. – С моей точки зрения, отказаться выкупать из плена своего человека, потому что это торговля людьми и запрещено, тоже до крайности странный поступок.
– У нас – закон, причём расстрельная статья. У вас – традиция. Что серьёзнее?
– Мне непонятен именно закон. На войне случается всякое. Да и вне войны – проблему, если она есть, надо решать системно, на мой взгляд, а не обставлять безусловными непродуманными запретами. Тем более если проблема не грозит устоям государства.