Когда погиб Милован

Корнейко Александр

— Будем надеяться на благополучный исход…

— Можно спросить, — обратилась к Эльзе девушка, — вы родились в России? Вы хотя и в совершенстве владеете немецким, но в то же время я чувствую в вас что-то наше…, русское.

— Это плохой комплимент для меня, — улыбнулась Миллер. — Да, я родилась в России… Кстати, у вас есть оружие?

— Мне его выдадут перед операцией.

— Откажитесь. Стрельбой не поможете себе… А так вас легче будет спасти.

— Хорошо… — кивнула девушка и встала. — Я пойду…

Меня может хватиться кастелянша.

— Да, конечно… Мы, собственно, уже обо всем переговорили. Как только приедет оберст, я буду информировать вас о каждом его шаге.

После ухода связной Эльза быстро собралась. Ей хотелось поговорить с Вергом, завтра он уезжает, и у него может не остаться времени…

XXIV

В кабинете Венкеля находились сам хозяин, Гейнц и незнакомый оберштурмфюрер с перевязанной головой. Гейнц кивнул Эльзе на кресло:

— Вы как раз вовремя. Надеюсь, сейчас мы услышим кое-что интересное. Рассказывайте, оберштурмфюрер! — обратился он к незнакомцу.

— Я уже говорил вам: партизаны напали на зенитную батарею… И еще одна новость: табун вороных найден…

— Наконец-то! — воскликнул Гейнц.

— Мне кажется, оберштурмбанфюрер, вы меня неправильно поняли. Новость как раз неприятная! Те, что напали на зенитную батарею, были верхом на вороных лошадях. Вороной табун у партизан. Это уже не табун, а целый кавалерийский отряд.

Гейнц поморщился:

— Что за доклад командиру? «Найден, найден…» Говорите яснее и не вводите нас в заблуждение… — Он повернулся к Эльзе: — Фрау Миллер, чем объяснить то, что партизаны усилили активность? С фронтов известия для них не слишком приятные… Вроде бы нет повода…

— А какой повод им нужен? Они ведь не регулярная армия. Это — партизаны. Сброд. Просто собрали достаточно сил для фанатичной борьбы с нами. Кроме того, людей надо кормить, одевать, а все это партизаны могут приобрести только боем. Вы упустили время, когда эти оборванцы были слабы. Сейчас нам с ними своими силами уже не справиться. Придется просить командование дивизий, которые прибыли на отдых, чтобы они подключились к борьбе. От наших агентов нет известий?

— Есть. Партизаны сменили базу… А над вашим предложением по подключению войск вермахта к борьбе с бандитами стоит подумать… Но как договориться с командованием дивизий? Боюсь, не согласятся. Просить об этом Берлин?..

— А не может ли помочь штандартенфюрер Верг?

— Он, безусловно, имеет вес, с ним командиры дивизий посчитались бы, но как побеседовать со штандартенфюрером?

— Я попытаюсь стать таким «парламентером», — сказала Миллер.

— Но ведь вам уже влетело от него сегодня.

Эльзе показалось, что Гейнц злорадствует.

— Увы, что делать. Где он сейчас?

— В моем

кабинете снимает стружку с сотрудников трибунала.

— Я пойду к нему, может, удастся убедить штандартенфюрера переговорить с командирами дивизий.

— Если вам посчастливится… — Гейнц многозначительно посмотрел на Эльзу.

— Французскими духами не отделаетесь… — пошутила она.

— Тогда французский коньяк, — поддержал шутку Гейнц.

В кабинете начальника СД у открытого окна стоял Верг и курил. Он не слышал, как вошла Миллер.

— Господин штандартенфюрер, разрешите?

Он резко повернулся:

— Я тебя, признаться, уже заждался. Знал, что захочешь повидаться, ведь завтра я уезжаю.

— Як вам с просьбой от начальника СД, — начала Эльза. — Это — прежде всего. И — в интересах дела. Сам Гейнц боится обращаться к вам. Короче, партизаны начали часто беспокоить гарнизон, надо убедить командиров дивизий, находящихся здесь на отдыхе, подключиться к борьбе против партизанских групп.

— Что я должен делать?

— Пусть Гейнц изложит просьбу в письменном виде…

— Как понять ход твоих мыслей?

— Партизанам приказано перейти к активным действиям против немцев, основная их цель — задержать дивизии…

Верг усмехнулся:

— Резонно. Что ж, подтолкнем изнутри… Иди, пусть Гейнц заготовит два письма. Одно — на мое имя, второе — на имя рейхсфюрера, пусть подробно опишет сложившееся положение. С письмами зайдешь сама.

Гейнц в нетерпении ждал Эльзу.

— Ну как?

— В принципе договорились. — И Миллер рассказала, чего требует Верг.

Начальник СД не мог скрыть удовлетворения.

— Вы умница, Эльза! Признаться, я не верил, что вы сумеете уломать его! А письма — напишем. Не откладывая. Что касается поездки, то это тоже нужно провернуть сегодня! Завтра штандартенфюрер будет уже в Берлине… — Гейнц присел к столу, набросал текст, передал Венкелю, потом извинился и поспешно вышел из кабинета.

— А как ваши дела, гауптштурмфюрер? — спросила Эльза у заместителя начальника СД.

— Неважно, — сокрушенно вздохнул Венкель.

Эльза вопросительно взглянула на него.

— Завтра со штрафной ротой отправляюсь на карательную акцию в одну лесную деревню. Называется Родники. Снабжает партизан продовольствием. Жителей приказано расстрелять, а деревню сжечь…

— Да, повезло!.. А если там окажутся партизаны? Будет бой! Со штрафниками много не навоюешь!

…Когда Эльза принесла письма Вергу, он перечитал их и положил в свой портфель.

— Ну что же, Эльза, в принципе мы с тобой обо всем договорились. В Берлине я постараюсь убедить кого следует и отозвать тебя в Германию. Аргументы очевидны. Очевидна и польза… Кроме того, в случае чего, меня заменишь ты, товарищ Милован…