Когда поют деревья
Шрифт:
– Понятно, – кивнула Nonna и что-то пробормотала себе под нос по-итальянски.
Томас выпрямился.
– Для меня большая честь с вами познакомиться. Аннализа рассказывала о вас много замечательного.
Nonna обожгла внучку взглядом:
– Даже не сомневаюсь.
Аннализа могла бы добавить, что никогда не поощряла Томаса и не скрывает никаких отношений, но она не хотела задевать парня и ставить его в неловкое положение.
Шагнув к бабушке, Томас протянул ей букет:
– Это вам.
–
«Еще какой», – подумала Аннализа, но только пожала плечами – дескать, откуда мне знать?
Nonna положила ложку на подставку для столовых приборов и взяла букет. Молодые люди молчаливо наблюдали, как она расхаживает по кухне, наливая в вазу воду и ставя цветы. Водрузив вазу на подоконник над мойкой, Nonna перешла к делу:
– Ты католик?
Ну все, сейчас начнется.
– Пресвитерианин.
– Пресвитерианин? – презрительно переспросила Nonna. – Такой религии нет.
Его Сиятельство выдавил из себя улыбку.
– Так меня воспитали. Боюсь, тут ничего не поделаешь, по крайней мере сейчас.
Аннализа подняла руку:
– Он не мой парень… в смысле… мы не встречаемся, Nonna.
Nonna не сводила с Томаса взгляда. Аннализа даже немного пожалела его.
– У тебя большая семья? – задала бабушка следующий вопрос, пропустив замечание внучки мимо ушей.
– Не до такой степени, – рассмеялся Томас.
Nonna скрестила руки на груди и кивнула, словно он только что подтвердил ее худшие предположения. Посверлив парня взглядом, она спросила:
– Ты остаешься на ужин?
Аннализа опешила: вместо того, чтобы прогнать Томаса, Nonna приглашает его поужинать.
Томас не смел отвести глаза:
– С удовольствием, если вы удостоите меня такой чести.
Nonna хлопнула в ладоши:
– Va bene. Mangiamo.
«Поужинаем и покончим с этим», – решила Аннализа, надеясь прогнать незнакомые и опасные чувства, которые начали пробуждаться в ее душе.
Глава 7
Решительный молодой человек
Когда у бабушки, как нередко бывало, собиралась вся семья – в столовую приносили карточные столы и стулья со всего дома, потому что за обеденным столом помещалось не более восьми человек.
Аннализа и Томас сидели в торце главного стола рядом с Нино и его девушкой из команды болельщиц. Из граммофона, стоявшего в гостиной, как обычно, доносилось пение великого тенора Марио Ланца. Ланца единственный имел хоть какие-то шансы однажды составить компанию великой троице в лице Синатры, Кеннеди и папы римского, украшавшей парадную дверь.
Nonna по привычке не садилась ни на минуту. Она появлялась из кухни с очередным блюдом, ставила его на ломящийся от еды стол и маршировала меж рядами гостей, как генерал на плацу, командуя
Возмущенные взгляды Аннализы не мешали бабушке поминутно дергать Томаса, приговаривая:
– Mangia, mangia.
Когда Нино доложил в тарелку Томаса еще две котлеты размером с бейсбольный мяч, на бедолаге уже лица не было.
– А ну-ка покажи нам, «Орел Давенпорта», как едят пресвитериане.
– Я больше не могу, честное слово, – запротестовал Томас.
– Тебе не нравится моя еда? – тут же надвинулась на него Nonna с таким видом, словно он нарушил общий строевой шаг. Все голоса в столовой смолкли.
Аннализа улыбнулась. Томас сокрушенно покачал головой: во что я только ввязался?
– Нино, – обратилась к внуку бабушка, – добавь-ка ему соуса. Тогда и дело пойдет на лад.
Томас замахал руками.
– Не надо, мне все нравится. Ничего вкуснее я в жизни не пробовал… я просто объелся.
– Чепуха, – отрезала Nonna. – Если хочешь пригласить мою внучку на свидание – доедай, чтобы ни крошки не осталось. Я готовила целый день.
– Он вовсе не хочет приглашать меня на свидание, – вмешалась Аннализа.
А вдруг Nonna решила, что Томас удержит ее внучку в Миллзе? Может, она поэтому такая добрая?
– Вообще-то хочу, – осторожно возразил Томас, словно пробуя острый перец на зуб: разгорится во рту пожар или нет?
«Разгорится, да еще какой, – подумала про себя Аннализа. – Весь рот обожжешь. Ты сам не знаешь, с кем связался. Нашел кого приглашать на свидание».
По столу прокатился хохот. Одна только Nonna стояла с непоколебимым видом и ждала, когда Томас начнет есть.
– А ну-ка тихо, – скомандовала она, и все замолкли. – Томас, доедай, пока не очистишь тарелку.
Послышались новые смешки. Томас умоляюще взглянул на Аннализу.
– На меня не смотри, – против воли улыбнувшись, ответила девушка. – Ты сам напросился.
«Поделом тебе», – мысленно добавила она.
Словно боксер, собирающийся с силами после того, как чуть не ушел в нокаут, Томас взял вилку. В лице у него не было ни кровинки. Он разрезал огромную котлету и положил ломтик в рот. Все наблюдали, затаив дыхание.
Томас проглотил кусочек и картинно закрыл глаза, изображая блаженство.
– Ммм… изумительно.
Еще бы: никто не готовит лучше бабушки.
– Нино, добавь еще sugo, – потребовала Nonna.
Нино с улыбкой полил котлету и спагетти маринадом.
– Еще, еще, – хлопая в ладоши, поторапливала Nonna. – Томас, ты ведь любишь чеснок?
– Просто обожаю, – пробормотал Томас, украдкой взглянув на Аннализу. – Кстати, ты не передашь мне хлеба? – Он положил в рот еще кусочек.
Тут рассмеялась даже Аннализа. Нельзя отрицать: он держался молодцом.