Когда приходит прощение
Шрифт:
– Мне трудно поверить вам, господа. Он единственный близкий мне человек. Он не может быть слугой Грайдала, ведь мою мать убили именно они.
– Как это случилось?
– спросил герцог. Ему показалось, что мать Кьяры та нить к сердцу девушки, что может им помочь.
– Яд и проклятие. Этим убили её. Так сказал жрец Арайлы. Но кто? Он не смог сказать. Только то, что этот маг был очень сильным и умелым. Дядя приехал к нам накануне смерти мамы. Он сам вызвал жреца и потребовал расследования. Если он был причастен, жрец бы почувствовал это, - уверенно произнесла Кьяра.
– Он бы почувствовал слугу Грайдала!
– Неопытного мага, и не умеющего скрывать свою суть, возможно. Но для того, чтобы вычислить такого по силе, как ваш дядя, необходим долгий и сложный ритуал.
– Кьяра, неужели присутствие в окружении
– Мне они не по душе, - откровенно призналась Кьяра.
– Гоше был слугой вашего брата, а Сайрина говорит, что сильно любила его. Возможно, это они затуманили ум моего дяди. Я попробую поговорить с ним. Если вы невинны, тогда стоит вызвать жрецов Сумеречных Богов и пусть разбираются они.
– Какой же Вы ещё наивный ребёнок, Кьяра, - покачал головой герцог Сан-Тьерн.
– Он не вызовет жрецов и не откажется от своего плана.
– Я не ребёнок! Почему я вообще до сих пор разговариваю с вами? Почему слушаю вас? Возможно, это вы искусные лжецы, а не мой дядя! Прощайте, - резко развернувшись на каблуках, девушка ринулась к выходу.
– Кьяра!
– Анрай окликнул красавицу. Она оглянулась.
– Вы самая замечательная девушка, которую я встретил в своей жизни, чтобы Вы о нас не думали!
Кьяра ещё на один короткий миг задержала взгляд растерянных глаз на Анрае, а затем вылетела как стрела из подвала. Барон усмехнулся, и откинулся спиной на каменную холодную стену.
– Зачем ты так резко начал говорить с ней?
– спросил он Грея.
– Чтобы она начала думать своей головой. Чтобы вытряхнула тот мусор, что Тормео удалось навязать ей. Она умная, Анрай, только очень одинокая. Милая девушка, выросшая в любви и заботе и, вдруг, оставшаяся одна в большом мире. Она, Анрай, наш единственный шанс на спасение…
========== Глава 10. ==========
Был тёплый погожий день и Кьяра, мучимая сомнениями в правильности своих поступков, прогуливалась в окрестностях разрушенного замка, где их весьма пёстрая компания нашла приют. Это место было окутано страшными легендами о старом хозяине. Крестьяне, из расположенной неподалёку деревни, где Кьяра покупала продукты, поведали девушке много разных историй. В этом замке лет сто назад жил один барон, жадный, злой и спесивый. Он попал под королевскую немилость и был отправлен в родовое гнездо, в провинцию. Вельможа устраивал в своём замке кровавые игры. Ходили только слухи, так как свидетелей он не оставлял. В то время пропало много молодых девушек и сильных мужчин, тех, кто был возмущён действиями барона. По приказу короля вельможа был схвачен и казнён, а замок разрушили королевские солдаты и жрецы Сумеречных Богов. Осталась только часть башни и подвал, где сейчас содержались пленники. Кьяра была очень впечатлительной натурой, и иногда по ночам ей казалось, что вокруг раздаются стоны замученных жертв и бродят их призраки. Ей было страшно и непонятно, почему дядя выбрал для убежища такое мрачное, полное страшных тайн место. Почему они вообще прячутся, если приехали в эти края за правосудием. Кьяру с самого начала не совсем устраивало желание дяди самому наказать виновников смерти его друга и ученика. Но он убедил её, что герцог и его друзья достаточно богаты, чтобы откупиться и избежать кары. Кьяра до того, как осталась сиротой крайне редко виделась с дядей, но она уважала его, как и положено благовоспитанной девушке относиться к старшему в семье. Ещё до того, как дерзкий пленный барон задал ей вопрос, Кьяра сама задумывалась, что общего у почтенного дядюшки с такими людьми, как Гоше. Кьяра с трудом выносила общество этого долговязого неприятного мужчины. Особенно ей не нравился его липкий взгляд, которым он не однажды провожал фигуру девушки. А эта Сайрина? Весьма странная, неуравновешенная и взбалмошная особа. Кьяра часто замечала, как эта женщина сидит где-нибудь в уголке и подолгу смотрит на узкое и острое лезвие стилета, который она всегда носила с собой. Смотрит и разговаривает шепотом, как с лучшим другом. Эти люди были девушке абсолютно чуждыми как по духу, так и по крови, но ей приходилось делить с ними кров и пищу. Все вместе они составляли странный квартет: статный
Что же больше посеяло сомнений в её душе: слова герцога или бархатный открытый взгляд чёрных глаз молодого барона? Кьяра не знала. Ей вдруг начали нравиться пленники, что томились сейчас в подвале разрушенного замка. Дерзкий Анрай Сан-Ферро сумел зацепить некоторые струны в душе молодой девушки. Кьяра была не только богатой, но и красивой. Она знала это. Многие кавалеры пытались ухаживать за ней, но никому она не подарила своё сердце. Кьяра, как любая лизарийка, была темпераментной и эмоциональной. Она не раз увлекалась, но мимолётное чувство проходило, не успев расцвести в полную силу. А Кьяре хотелось настоящего, сильного чувства. Мама рассказывала любимой дочери, что когда она увидела своего будущего мужа, её сердце замерло и пропустило удар. Метка Адрайны стала подарком судьбы. Мама говорила, что даже во сне она видела глаза своего любимого, слышала его мягкий голос. Она не могла забыть его ни на миг. И даже гибель отца пять лет назад ничего не изменила. Она всё так же любила его. Многие говорят, что крепкая любовь вырастает из привязанности и симпатии. Что простое уважение переходит в нежные чувства, такие как доброта друг к другу и терпимость. Вчера, когда она впервые встретилась с чёрным бархатом глаз Анрая, то поняла, о чём говорила её мать. Всю ночь эти глаза снились ей, а голос шептал ласковые слова. Она и сейчас, казалось, слышала его:
– Кьяра, Вы самая замечательная девушка, которую я встретил в своей жизни…
Она встряхнула головой, рассыпав по плечам густые каштановые волосы, словно пытаясь сбросить наваждение. Она не могла так стремительно влюбиться в человека, которого только вчера увидела первый раз в жизни. Преданность семье всегда стояла у неё на первом месте. Свои чувства она должна отбросить в сторону, а лучше забыть. Но как же это тяжело! Она боялась подойти и прикоснуться к руке барона. Вдруг… Она не знала, что стала бы делать, если бы богиня благословила их, так же как её родителей. Совершенно не знала.
Кьяра спустилась по пологому берегу и устроилась на тёплом, нагретом солнцем большом валуне. Рядом умиротворяюще плескались волны. Девушка любила океан, что не было удивительно, ведь она родилась в самом прекрасном городе Лизарии. Жемчужине страны, великолепном городе на островах, связанных между собой сплетениями мостов. Городе, носящем название Скьяретта - Океанская Жемчужина в переводе с лизарийского. Она не знала, вернётся ли снова туда. В любимый и родной палаццо, где прошло её счастливое детство, увидит ли снова яркие краски знаменитого карнавала и услышит ли пение моряков. Как прекрасно было бы плыть в лодке под сводами старинных мостов широкими каналами Скьяретты, мимо прекрасных дворцов в объятиях любимого…
– Кьяра! Куда же ты пропала, дитя моё?
– раздался откуда-то сверху голос её дяди. Он явно искал её.
– Дядя Веррайн, я здесь! На берегу!
Магистр не спеша спустился вниз, встал рядом, созерцая набегающие на камни волны и спросил:
– Ты так давно ушла, что я стал беспокоиться, не случилось ли чего плохого с моей единственной племянницей?
– Нет, дядя, со мной всё хорошо. Вам не стоило беспокоиться. Просто накатили воспоминания о доме, о родителях. Мне так их не хватает. А здесь берег и волны… Это всегда успокаивало меня.
– Ты так скучаешь по Скьяретте?
– Да, я скучаю. А мы когда-нибудь вернёмся туда?
– Возможно, - уклончиво ответил Тормео. От него не укрылось, что его племянницу что-то ещё тревожит, кроме горьких воспоминаний.
– Что ещё волнует твою прекрасную головку? Расскажи мне…
– Я начала сомневаться, дядя, правильно ли мы поступаем. Возможно, лучше было бы отдать этих людей на суд жрецов Сумеречных Богов? Вдруг они невиновны и Вы ошибаетесь?
– Это кто же внушил тебе такие мысли? Герцог? Узнаю его, - усмехнулся зло Тормео, но тут же опомнился. Смотрящая на воду Кьяра, к счастью для него, не увидела этой ухмылки.