Когда просыпаются орхидеи
Шрифт:
– Когда я приказываю – ты слушаешься! Ты выполняешь всё, что я скажу, если не хочешь быть прилюдно выпорот! Тебе ясно?!
Синие глаза недобро сощурились.
– Этот альв прав, я не обучен рабству. Что делать, когда один приказ противоречит другому?
– Госпожа! – рыкнула Мэл.
– Госпожа, – сквозь зубы прошептал дэв.
– Слушаться нового приказа, очевидно! Что здесь непонятного?!
– Слушаюсь. Остаюсь здесь. Госпожа.
С минуту они сверлили друг друга острыми взглядами. Мэл задавалась вопросом – почему и правда не высекла его при Келтране?
– Нет! – вскрикнул дэв, но было поздно. Малврае с хрустом раздавила его драгоценность каблуком своего высокого сапога. Тонкий золотистый метал погнулся, солнечный камень выскочил из оправы и укатился прочь, пропадая в тени коридора. – Нет…
Алактир дернулся было за ним, но Мэл сильнее надавила рукой ему на грудь.
– Забудь. Ты больше не паладин. Ты – раб. Мой безвольный слуга. Ты больше никогда не ослушаешься меня. Иначе, следующее, что я раздавлю…
Мысль, быстрая и колкая, как острие ритуального ножа, ковырнула разум. Матушка велела не спускать с Келтрана глаз!
Когда Малврае ворвалась в гостиную, комната была пуста. Сердце замерло на пороге удара. Она заметалась по гостиной, пока не заметила, наконец, открытую дверь террасы, и тонкую фигуру жреца за шифоновой шторкой.
– Вы… здесь.
Келтран удивленно обернулся, когда Мэл поспешно вышла к нему.
– Да. Вы не против? Мне потребовалось немного свежего воздуха…
Малврае бросила быстрый взгляд в сторону ворот. Портной уже отбыл? Едва ли матушка выводила бы его через главный вход, но все же… Келтран поймал ее беспокойный взгляд и виновато потупился.
– Вы все-таки кого-то ждёте… – прошептал он, печально вздыхая. – Извините. Мне стоило дождаться возращения лакея… Ваша госпожа-мать права, я очень грубо обошелся с правилами приличия. Признаюсь, я поторопился намеренно… Но у меня есть оправдание. Я очень хотел увидеться с вами.
Малврае глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться, облокотилась на перила. Приятно холодные. Очень захотелось прижаться к ним горячим лбом, но Мэл сдержалась. Она едва не оплошала перед матерью из-за паршивца дэва… Остается надеяться, что Келтран не увидел ничего лишнего. Нет, не должен был.
– Если бы ваш приход доставил серьёзные неудобства, матриарх выпроводила бы вас сразу.
– Что ж, тогда я спокоен.
Они помолчали, слушая свист подгорного ветра, задувающего в пещеры, и разглядывая магические фонари неспящей Юдоли. Потом жрец вдруг спросил:
– Вы бы хотели, чтобы я стал вашим?
Вопрос был неожиданно прямым и обескураживающим. Как ответить? Правду? Полуправду? Уклончиво?
– Это будут решать матриархи, – сказала Мэл, выбрав сдержанность.
Келтран порывисто обернулся к ней, сжав пальцами кованые перила, словно
– Это так. Но мне важно, что думаете вы. Я не хочу быть… нежеланным.
Мэл растерянно смотрела на жреца, не зная, что сказать. Откровенно говоря, она еще ни разу не задумывалась о гареме мужей… Слишком много нового. Первый раб, первое сватовство, матушкины великие планы… Нужно держать лицо.
– Я вас понял. – Релинар мягко улыбнулся, по-своему истолковав ее молчание. – Не будем торопиться. Быть может… нам стоит видеться чаще. Чтобы я стал для вас… чтобы я мог понравиться вам…
– Возможно… да… – О, Богиня, все ли мужчины такие? С ними никогда не знаешь, что сказать.
Келтран спрятал руки за спиной.
– Что ж. Благодарю вас за вечер, госпожа Малврае. Если позволите, я откланяюсь.
– Не останетесь на ужин?
– Не стану так обременять вас.
– Леди Бризанна будет в гневе.
– Кажется, она уже в гневе. Гневом больше, гневом меньше…
Мэл неожиданно для себя улыбнулась.
– А вы смелы…
Релинар изящно поклонился, паучьи глаза лукаво сощурились:
– Я буду еще смелее… если вам это нравится.
***
Матушка сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Она нетерпеливо покусывала кончик указательного пальца, глядя перед собой и о чём-то размышляя. Мэл стояла перед ней, сама не своя от тревоги. Все ли она сделала правильно? Чем сейчас недовольна ее госпожа-мать? Своей наследницей или чем-то иным?
– Значит, отказался от ужина… занятно, – наконец пробормотала леди Бризанна. – Что ж, ладно. Мы что-нибудь с этим сделаем.
Малврае облизнула пересохшие губы, не до конца понимая, что именно хочет сделать матриарх. Один вопрос бился в ее голове летучей мышкой, пойманной в силок, но Мэл сдерживалась, как могла.
Я все сделала правильно, матушка? Глупый детский вопрос!
– Скажи мне, – негромко заговорила матриарх, – все прошло хорошо? Как ты оценишь?
– Хм… Келтран был явно увлечен мной. Не заметила, чтобы ему хотелось исследовать дом. И он не задавал никаких подозрительных вопросов.
Леди Бризанна сощурилась.
– Он не отлучался от тебя? Не пропадал из виду?
Холодок лизнул ладони. Мэл нервно сжала пальцы, машинально бросив взгляд себе за спину – в ту сторону, где весь вечер маячил ее раб. К счастью, дэва с ними не было. Единственного свидетеля того, что разок она всё же отвлеклась от гостя, поддавшись приступу злости.
– Дитя?
– Нет, госпожа, – встрепенулась Мэл.
Говорить не обязательно. Ничего дурного не произошло. Было, впрочем, очень даже неплохо… Пожалуй, предложение Келтрана о том, чтобы видеться чаще, стоит рассмотреть детальнее. Малврае улыбнулась своим мыслям, матушка тоже улыбнулась – вероятно, своим.
– Что ж. Всё случится скоро. Твоя сестра отправится к наземнику, мы получим железное войско… Готовься, дитя. И готовь своего дэва. Белокрылый глашатай Пастыря станет вестником нашей войны. Иронично, не находишь?