Когда расцветает опал

Янушкина Вероника

Дерья и дарра вместе с Корраном покинули церемониальный зал.

Вот так завершение праздника!

***

Кристаллы на грубом потолке тускло освещали тоннель. Держа сына за руку, Саша следовала за Айлин. Тен Махети уверенно шагала по лабиринту, прекрасно ориентируясь в хитросплетениях каменной паутины. Чем не паучиха? Ловит в сети мотыльков, мушек, бабочек и медленно, с наслаждением, по капле, выпивает жизнь и выбрасывает, как мусор. Сколько еще личин скрывается в теле некогда роскошной цетры? Кандидатка в жёны короля, шпионка на благо «великолепнейшего» ордена — что

дальше? Кому ещё она служит?

Саша вспомнила день, когда ко двору на просмотр прибыли три прекрасные дерьи. Одну жестоко убили, перерезав горло, вторая бесследно исчезла за день до суда, третья втёрлась в доверие и то ли предала, то ли спасла. Конечно, с собственной выгодой. Добросердечные каорри не существовали в Карвахене как вид.

Так, значит, монархия пала. Печально? Да и нет. Три поколения орд Стасгардов поставили государство на грань разорения, исход был закономерен, в своём роде. Царственная сказка закончилась стараниями асана, его приспешников, да и самого правителя. Ещё на суде Саша уяснила, что страной правит Селим тен Илметтин. Венценосные соколы — яркая и удобная ширма, всего-навсего. Твори, что хочешь, пока те шумно пируют. Был ли у чиновника дальнейший план, или Карвахен утонул в хаосе? Скорее всего, некая задумка имелась. Что ж, асан провернул блестящую комбинацию. Честь и хвала величайшему интригану континента. Интересно, что он планировал построить на руинах страны? Королём себя не сделает, куда удобнее оставаться серым кардиналом. Назначит кого-нибудь и снова будет манипулировать.

Больше появления цетры Глебову поразил Растан. Орден не оставит живого места на теле Его Поверженного Величества. Послушники и стражи ненавидели «мерзкого соколишку» сильнее Саши и Стеллана вмести взятых. Сколько раз дарра слышала фантазии о казни правителя! Европа в смутное время не была столь сурова к предателям и богохульникам. Впрочем, угрожать и исполнять — вещи разные. Одно несомненно: жизнь в крепи снова напомнит шторм, после которого берег будет усеян жертвами стихии. Куда крупнее медуз или крабов.

Было глубоко за полночь, палаты пустовали. Кухарка Юлия долечивала сломанную руку в спальне, другие послушники были здоровы. Привычно пахло лекарствами и хлоркой, которой обеззараживали инструменты и марлевые повязки. Стеснённый в средствах орден вынужденно использовал ткани много раз.

Зажглись зеленоватые кристаллы, и Саша внимательно оглядела Айлин. Лицо и шею расцвечивали синяки, на лбу и губах запеклась кровь, волосы спутались в моток грязной проволоки. Глаза от бесчисленных слёз сузились до замочных скважин.

— Что так уставилась? — на лице шпионки полыхнула ярость. На щеках высыпали алые пятна, — не писанная красавица, да?

— Нет, — антисептическим раствором дарра обрабатывала раны.

— Больно! Жжёт! Делай аккуратнее! Не дрова рубишь!

— Терпи.

Ответ разозлил цетру, та поперхнулась:

— Кто ты такая, чтобы мне указывать? — она дёрнула лекарицу за белоснежный рукав, — как разоделась! Долго зарабатывала на роскошные тряпки и украшения? Милостыню просила или иначе обслуживала? Кого-то в постели ублажала?

Глебова заулыбалась. Побитая псевдо-королева

до последнего «держала лицо». Ей бы помощи просить, взывать к сочувствию, искать союзников, а не строить из себя гордую птицу. Хвост-то уже ощипан, крылья оборваны. Отношение будет соответствующее.

— Я сказала что-то смешное? Немедленно перестань ухмыляться!

Будто не услышав, Саша повернулась к сыну:

— Забирайся в кресло.

Корран послушно устроился на протёртой обивке. Лекарица сменила тонкие тканые перчатки, вытащила иглы и нити. Зашить порез на плече бедолаги всё же придётся.

Цетру явно душили. Мучили, доводили до обморока, но убивать не хотели. Через неделю пятна сойдут, царапины затянутся ещё раньше. Лечить было нечего.

— Всемогущие стихии! Как я раньше не увидела? Ещё одно мерзкое чудовище! — Айлин таращилась на мальчика, — таких надо топить при рождении или сжигать в…

Хлоп! На щеке тен Махети остался белый след.

— Да как ты смеешь! Жалкая прислуга!

— Остынь, болтливая красавица! Ты такая же прислуга, как и я. Между нами больше нет отличий. Если только тебя не зашлют опять шпионить, в этом ты мастер. Врёшь абсолютно всем.

— Не разговаривай так со мной! Я важна для ордена! Очень! В отличии от тебя!

— Лги сама себе, живи в сказочном мире, твоё право, — Саша пожала плечами. Затянув узел, она обрезала нить, убрала иглы в чашку и налила хлорный раствор, — но, если приблизишься к моему сыну или обидишь его, то узнаешь: сила жемчуга не только исцеляет. И, поверь, эту суровую истину ты запомнишь до конца жизни. Я понятно объяснила?

Айлин презрительно сжала потрескавшиеся губы. Дескать, «ты мне ничего не сделаешь». Что ж, пусть пеняет на себя.

— Пойдём, Кори, уже очень поздно. Скоро рассвет.

Кивнув, мальчик слез с кресла.

Позади раздался возмущённый возглас:

— А я? Мудрейший Сваард сказал тебе оставаться со мной!

— Нет. Мне было поручено отвести тебя в лекарские комнаты и осмотреть. Если нужно, подлечить. Я задание выполнила.

— И так легко оставишь меня одну?

— Оставлю. Спокойной ночи.

— Не делай этого! Не смей! Куда уходишь? — она вскочила с койки и прижала руку к плечу, — стой! Я приказываю! Немедленно остановись!

Взяв сына за руку, Саша вышла в коридор. Вслед неслись крики и проклятия уязвлённой цетры, обещания отомстить за предательство. Глупость какая! Пока Айлин не подобреет, пусть ищет другую компаньонку. Шантаж и угрозы? Это осталось далеко-далеко позади. Нет больше королевы и прислуги. Иное время диктует иные роли.

***

Церемониальный зал сковала ледяная тишина.

Растан и Арвел поднялись с колен. Осторожно огляделись, явно в поисках путей для бегства, и замерли в стойках, приготовились к бою. Зачем? Во дворце король никогда не участвовал в тренировках, считая размахивания руками и ногами ниже достоинства, посему соперник из него получится никудышный. Тен Пламарт знал сложнейшие приёмы (даже показывал некоторые отмеченному Морой!), но один против троих, один из которых — верховный кайхал… шансы на успешный поединок стремились к нулю.