Когда сгорают мечты
Шрифт:
– Ты считаешь, что я провожу ночи с каждым незнакомцем? –обиделась Сессилия. Какого низкого он о ней мнения!
– Если бы я не был уверен, что это мой ребенок, то вряд ли с тобой вообще говорил –отрезал Анжело
– Мне ничего от тебя не нужно, Анжело – попыталась убедить его Сессилия –Та ночь была прекрасной, но ты не виноват в последствиях.
– А кто, черт побери, если не я виноват во всем? – зло процедил он, от чего она вся сжалась. Она еще не видела его в таком гневе: желваки ходили на его скулах – Ты была девственницей. Что ты
– Но ведь именно я попросила тебя о продолжении –напомнила ему Сессилия и решила поставить точку –Тем более твоя жена не согласится воспитывать чужого ребенка.
Его черные глаза округлились от удивления, но потом в них появились проблески недоверия:
– Какая жена?
Сессилия устало откинулась на подушки. К чему он делает вид, что ничего не понимает? Неужели принял ее совсем за глупую дурочку?
– Анжело, твоя жена – объяснила ему Сессилия, покраснев – Я видела ее фотографию у тебя в портмоне, когда оно выпало из пальто.
Послышался то ли вздох, то ли стон, и она не удержалась и посмотрела на него. Анжело положил руку на стеклянную раму окна, словно пытаясь удержать равновесие и не упасть. Его лицо было бледнее полотна, а губы сложились в тонкую линию.
– Моя жена погибла в автокатастрофе двенадцать лет назад – ровно произнес он, не обращая внимания на крик Сессилии – Ее звали Марина.
Его слова привели Сессилию в чувства. У него нет жены, а фотография – это лишь память о ней. В сотый раз она восхитилась Анжело: насколько сильно он любил свою жену, что даже упоминание о ней доставляют ему такие мучительные страдания. Не зря он предложил ей роль любовницы, ведь место жены уже занято в его сердце навсегда другой…даже если это эхо прошлого.
– Теперь нам нужно решить, как быть дальше, – хмуро сказал Анжело. – Впрочем, здесь нечего даже и думать. Мы должны пожениться.
Рот Сессилии приоткрылся от изумления. Она покачала головой, то ли отказываясь, то ли сомневаясь, что она правильно его поняла.
– А что ты предлагаешь, дорогая? –ехидно поинтересовался он, подойдя к ней ближе и рухнув на ближайший стул –Мой ребенок должен носить фамилию Габрис, а не Де Вуа. У него должен быть отец. Я никогда не оставлю его.
– Но ты не любишь меня! – словно хватаясь за последнюю соломинку, воскликнула Сессилия.
Его глаза угрожающе сверкнули, и он покачал головой, будто она выпалила какой –то бред.
– А какой любви идет речь? – нахмурился Анжело – Господи, одна ночь – не повод для более глубоких чувств. Не буду отрицать, мне ни с кем не было так хорошо в постели. Ты, как огонь, сжигающий мое тело, что приводит меня в восторг, милая. Но любовь…
Сессилия сначала краснела, но потом все краски сошли с ее лица. Прожить всю жизнь в браке, построенном на желании и страсти – весьма хороший вариант, но не для нее. Ведь наступит день, когда угаснет страсть и испарится желание. Что тогда?..
А как же любовь? Романтика? – хотелось кричать Сессилии, но она понимала, что уже поздно говорить об этом
– Не заблуждайся на мой счет, Сессилия, – сказал Анжело, следя за сменой эмоций, отражавшихся на ее лице. – Если ты думаешь, что я спокойно уйду и буду приезжать в гости, когда ты соизволишь меня пригласить, то ты ошибаешься. Если ты исключишь меня из жизни моего ребенка, я буду добиваться опекунства в суде, а если потребуется, то и не в одном. Даже если это будет означать окончательный конец работы твоего брата в моей компании.
Встретившись с его жестким взглядом, Сессилия поняла, что Анжело так и сделает. По ее спине побежали мурашки. Вот она еще кое-что о нем узнала, кроме того, что он потрясающий любовник. Анжело может стать беспощадным, когда хочет чего-либо добиться.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Сессилия, приложив руку к животу и чувствуя маленькие толчки ребенка.
Этот жест не укрылся от Анжело, но он бесстрастно отчеканил:
– Для твоего брата работа – это вся его жизнь. Он очень пунктуальный и ответственный, и я знаю его уже четырнадцать лет, но возникшая ситуация вынуждает меня выгнать его с работы.
– Ты уволишь его? – чуть не задохнулась от ужаса Сессилия, прикрыв рот ладонью, справляясь с тошнотой. Роман стал работать, когда ему едва исполнилось двадцать, и упорный труд всегда награждался похвалами. Сам он признавался часто ей, что в его жизни две ценности – она, Сессилия, и компания «Габрис Интерпрайзес»
Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем прозвучал его холодный ответ:
– В моих силах сделать и это, Сессилия.
Слезы закипели в ее глазах, и она еле сдержала себя, чтобы не расплакаться и дрожащим голосом прошептала:
– Прошу, Анжело, не делай этого. Я никогда себе не прощу, что из – за меня ты уволил его.
– Тогда ты выйдешь за меня замуж – подытожил Анжело – И даже думать не смей об отказе или о чем – то в этом роде.
Анжело смотрел на девушку и чувствовал, как его охватывают противоречивые чувства: жалость и желание отомстить за уязвленное самолюбие в тот день, когда он обнаружил, что ее нет рядом.
– Я согласна – почти не слышно ответила Сессилия. Она была уверена, что Анжело выполнит все о чем заверял ее, но в то же время она не могла не признать очевидного: он очень хочет этого ребенка. Какое право она имеет лишить малыша отца и полноценной семьи? Лишать того, чего не имела сама.
Анжело улыбнулся и, взяв ее за руку, поцеловал ее пальцы, чем поразил Сессилию:
– Клянусь, я буду самым верным мужем на свете, ведь ты не оставишь мне сил на других женщин.
Покраснев, Сессилия хотела встать, но он ее остановил, положив руки на плечи:
– Куда ты хочешь пойти?
– Домой –удивлено пробормотала Сессилия и в этот момент почувствовала, как спальня начала раскачиваться. Сначала она думала, что опять проваливается в обморок, но потом заметила, что и Анжело с трудом держится на ногах.