Когда сойдет снег

Петров Борис

– А я не хочу им становиться.

– Да? А почему? Дядя сказал, ч то тебя скоро поставят старшим мастером.

– Ну, поставят. Нет, я таким не буду, я же понимаю, что к чему.

– Знаешь, это как тундра. В одно время ты ничего не видишь, ничего нет, только мерзлота и все. Но потом она расцветает, надо только немного подождать.

– Ну да, но расцветает ненадолго, а потом опять.

– Но все равно она меняется, и это остается, верно же?

– Ты меня будто бы уговариваешь.

– А если и так, то что

в этом плохого?

– Да ничего, странно это все.

Они дошли до небольшого озера, вода была прозрачная, неглубокое дно свободно просматривалось. На другом конце суетились стаи птиц, не переставая кричать и махать крыльями.

– Так почему ты не осталась в Питере?
– спросил Дима. Саша быстро взглянула на него и отвернулась к озеру.
– Извини, я лезу не в свое дело.

– Нет в этом нет никакой тайны, - тихо ответила она и присела у воды, опустив в нее руки. Дима сел рядом, вода была прохладная, и приятно обволакивала ладони.
– Просто не получилось. Я там никому не нужна. Наверное, это и правильно, всё полезно на своем месте. А ты где живешь?

– Недалеко от тебя, шесть часов на поезде.

– Понятно. В гости приедешь?

– Позовешь, приеду.

– Приезжай, - сказала она и выпрямилась.
– Пойдем, прогуляемся еще немного?

Они пошли вдоль озера, чуть касаясь плечами друг друга, несколько раз Саша, как бы случайно, ловила его руку, пока он не схватил ее и не сжал в своей ладони. Ладонь ее была небольшая и крепкая, кожа чуть-чуть загрубела от работ по хозяйству, но все же в ней чувствовалась мягкость молодой женщины.

– А твой дядя постоянно там живет?

– Нет, это его дача, ха-ха, зимой там жить тяжело. Он нас все пугает, что обидится на нас на всех и уедет туда, но это все неправда. Там жить нельзя, одному очень тяжело.

– Да, я не представляю, как это.

– А дядя делает вид, что знает. Но он такой же городской, как и я, нам не под силу уже это. Ой, смотри!
– она остановилась и показала на двух песцов, вышедших к воде. Рядом с ними копошились коричневые щенята, а на взрослых еще кое-где оставались клочки белого меха.

Один из взрослых песцов долго смотрел на них, а потом что-то протявкал в их сторону. Дима помахал ему, и песец протявкал еще раз. Потом все семейство скрылось в траве.

– Что, старый знакомый?
– с интересом спросила Саша.

– Скорее знакомая, - ответил Дима, улыбнувшись.

– Знакомая?
– Саша многозначительно подняла бровь.
– Вот, значит, кто тебя интересует.

– Ой, ну конечно, ха-ха-ха, - усмехнулся Дима.
– Просто был у нас один песец, одна лисичка. Она попала в наш капкан. Нам тогда разнорядку дали, отловить зверей на периметре, один попался, - он достал телефон и показал видео с песцом, которые он делал у них на станции.

– Зачем?
– возмутилась Саша, крепко сжав его руку.

– Да заняться им нечем, думают,

что мы там ничего не делаем, - разражено ответил Дима.
– Ну, мы ее выходили, а потом она убежала. Я ей повязку на лапу менял, поэтому и запомнила. А может это вообще другой зверь, мало ли что она там протявкала.

– Действительно, - сказала Саша.
– Пора обратно идти, надо дядю покормить.

– А он сам не может? Давай еще погуляем, я не устал.

– Нет, сам не хочет. Должна женщина делать. Раньше моя мама была, потом жена, ну а теперь я. Больше никто сюда ехать не хочет. Но ничего, придется самому. Я уезжаю через день.

– Да?

– На работу пора, отпуск почти закончился.

– Ясно.

– Ну, не расстраивайся, - она повернулась к нему и притянула к себе, обхватив шею руками. Она обожгла его вечно обветренные губы жарким поцелуем, соленым, сладким, с тонким цветочным вкусом и грубым привкусом вяленой рыбы. В нем было все: и зима, и лето, и солнце, и вода, и ветер, и он, и она. Он весь покраснел, не ожидая этого. Саша игриво закусила губу, смотря на него прищуренными от удовольствия глазами.
– Ты же обещал приехать, да?

– Когда?

– Когда захочешь. Только днем я буду на работе, лучше в выходные.

– Договорились.

– Ну что, пойдем?
– она потянула его обратно.

– Не хочу, - теперь уже он притянул ее к себе, беря инициативу в свои руки.

Поднялся сильный ветер, задувая на них влажный прохладный воздух, но они будто бы не замечали этого, истомленные и освободившиеся, не чувствуя хода времени.

Уже почти стемнело, когда они вернулись домой. За столом сидели Андрей с Яртынычем, уже слегка осоловевшие от жара печи и выпитого.

– О, молодежь!
– приветствовал их старик.
– Давайте за стол. Как, нагулялись?

– Да, - ответила Саша и вся покраснела, пряча лицо в белые ладони.

– Ну, дело молодое, - сказал старик, весело подмигнув бледному как бумага Диме.
– Давайте, еще горячее.

Старик достал из печи чугунок с картошкой, обильно сдобренной салом, и положил им на тарелки по большому куску жареного мяса.

– Я же говорила, что он сам все умеет, - шепнула Саша Диме на ухо.

– Ну что, Андрей, еще по одной и хорош?
– старик разлил остатки водки по стаканам.
– А вам не надо, успеете еще.

Старик смотрел на Сашу с Димой счастливыми глазами, слегка подернутыми пеленой прозрачных слез, уже выстраивая в голове всю их судьбу, которая могла и не сбыться, но он не хотел думать иначе. Точно мог сказать лишь ветер, гулявший снаружи, так ведь разве он скажет?

– Дядя, ну чего вы там себе напридумывали?
– рассмеялась Саша, глядя на старика.

– Ничего, ничего, - старик хитро улыбался, глядя на них.
– Мне не надо придумывать, я знаю.

– Да откуда же вы знаете?
– удивилась Саша.