Когда тени вернутся
Шрифт:
– Не отвлекайся, мы близко, – донесся знакомый голос.
– Вот это да! – воскликнула пораженная римлянка, когда спустилась: прямо перед ней ожил неизведанный мир – мимо прошмыгнули двое заросших мальчишек, гонясь за таким же третьим. Аврора тихонько прошептала: "А они меня не заметят?"
– Нет, – отозвалась подруга, – не переживай. Ты для них – такой же сон, как и они для тебя. Может, ночью, когда сомкнутся их отягченные глаза, ты им приснишься… Как нечто далекое, прекрасное… Как некая богиня из иллюзорного мира, который в глубине их сердец бьется жгучей мечтой, невыполнимой, неосуществимой… Практически ни для кого из них… –
Аврора не успела ничего ответить: на нее едва не налетел какой-то лохматый мужчина с воспаленными глазами, в шерстяной накидке настолько замусоленной, что грязно-жутковатые пятна не имели собственного оттенка. За собой он поволок тощего мальчишку лет семи, у которого выпирали ребра с обеих сторон. Мужчина скрылся в одной из хижин неподалеку, с грохотом закрыв за собой увесистую рычажную дверь: конусообразный валун тут же привалил вход в нее.
– Идем отсюда дальше, не задерживайся.
– Что тут происходит? – заволновалась римлянка.
– Тебе лучше не знать этого, – в голосе новой подруги послышалась грусть.
Аврора встала как вкопанная, сдвинув брови.
– Я не сдвинусь дальше, пока не узнаю! Хватит того, что отец все от меня скрывал, мать только смеялась, ничего не открывая мне, брат – тот с детства был философского склада ума, слова не добьешься, а теперь вот ищи! Так теперь и тут новые тайны? Довольно!
Прошло несколько долгих, гнетущих секунд. Наконец раздался голос:
– Хорошо. Я расскажу тебе. Только не останавливайся здесь, идем!
Аврора послушалась, обошла странный запертый дом и пошла в направлении дальнего проема, стараясь прижиматься к стене.
– Эта площадь, – продолжила Лаура, – место старейшин и родовых вождей. Шаман племени живет отдельно. Вся подземная страна разбита на множество "домов-пещер". Каждый из них – вырубленный в скале широкий грот с узким проходом. Там живут до трех-пяти семей, пятьдесят человек где-то. Тесно, томительно, скучно. А временами и опасно. Хотя в нашем роде старались людоедством не промышлять, но дети временами пропадали. Как знать, зачем этот вождь поволок того мальчишку? Но таких "личных" домов не так и много!
Аврора оглянулась: да, на площади их было всего ничего – чуть более десятка.
– И вождь какого это рода? – спросила римлянка.
– Не знаю. Да и зачем? Все они на одно лицо! – с грустью в голосе произнесла Лаура. – Видишь вон проход в пещеру?
– Да, – сказала Аврора, когда разглядела слева от себя в двадцати шагах какое-то углубление.
– Загляни одним глазом.
Уговаривать любопытную девушку долго не пришлось. Едва ли не вприпрыжку подскочила та к узкому проходу, который терялся в тенях от нагромождений камней. Пару шагов, чуть вытянуть голову – и вот обстановка жилища как на ладони: вперемешку спали женщины с детьми, а у их ног, точно охраняя, – мужчины с каменными орудиями. Какие-то лохмотья, шкуры, кочерыжки, объедки, сгнившая древесина лежали ближе к середине так называемого "помещения". Там же на треногах тускло мерцали светильники.
– Откуда этот свет? – тихо прошептала девушка.
– Рыбий свет… – негромко произнесла спутница. – Рыбаки ловят их, соскабливают с них слизь – она-то и дает нам свет.
– А вдали еще одна такая же дыра?
– Да. Из одной пещеры попадаешь через такой лаз в другую, из той – в третью – целая сеть бесчисленных
– У вас есть вино?
– О, конечно, оно не идет ни в какое сравнение с вашим! Это небо и земля! Хотя… так оно и есть! Мы тут выращиваем далеко не виноград! Теряю силы, идем!
– Извини. Конечно!
Из пещеры так никто и не вышел, только сонный храп да кряхтенья долетали до ушей. Не останавливаясь, Аврора обошла домики с приплюснутыми крышами стороной. Это место стало неуютным и навевало тоску и безысходность. Кто жил долгое время на одном месте, лишенный всяких дел и надежды, – тот знает, как сильно давит подобная обстановка на нервы!
На миг глаза заволокло дымчато-бирюзовой пеленой, по телу пробежали мурашки, волосы выпрямились.
– Что происходит? – испугалась юная матрона.
– Поспеши, – с трудом выговорила Лаура, – у меня недоброе предчувствие, и силы на исходе!
Скорей. Скорей к проему вдали! Римлянка позабыла о своей важности и осанке и помчалась так, как некогда бегала с братом наперегонки в детстве, или как когда бежала по римскому рынку, думая, что увидела его в толпе незнакомых лиц. Что за тайна исчезновения? Может, в этом проходе лежит разгадка? И откуда только взялись силы!
Вот, все ближе и ближе! И почему она должна увидеть там брата? Что за глупые надежды? Аврора при всем желании не ответила бы себе в эту минуту. Осталось пролезть через узкий пролом, не расцарапать себе лицо и кожу, не изодрать наряд, настолько не подходивший, как наряд ласточки не подходит нарядам летучих мышей в затхлой пещере. Еще один коридор, еще уже, так что для двоих места не было ("удобно оборонять" – прошептало внутреннее чутье), вот и голову приходится пригибать к туловищу, чтобы волосы не цеплялись за острые зубы-пики, растущие сверху тоннеля естественного происхождения – повсюду виделись следы от множества ударов кирками, которые день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем вгрызались в каменную породу, пока не сделали в ней этот ход.
Повеяло холодом. И одновременно стало больше света от рыбьих фонарей. Мерцающие блики отражались от всех стен. Коридор вывел в новый грот, впечатлявший одними своими размерами: свод простирался на высоте двадцати метров, заканчиваясь загадочным отверстием; сверху донизу, кружась, тянулась лента, вырубленная в мраморе и слюде; несколько площадок образовали своего рода уровни, этажи – и на каждом из них располагалась словно некая обсерватория.
– Мы почти на месте, – произнесла Лаура, – теперь иди туда и поднимайся выше.
Аврора подчинилась. Первый «этаж» оказался забит всякой рухлядью: ящиками, мешками, бочками с рыбой, судя по всему, просоленной до края, какими-то рогатинами, цепочками – своего рода хозяйственный двор. На втором "этаже" обнаружился стол, поросший мхом, а над ним висели на крепких жилах диковинные растения, о существовании которых римлянка и не догадывалась, стояли чаны, котлы; из некоторых шел тоненький дымок черничного цвета. За столом начинался следующий подъем наверх. Дорожка метра два шириной круто вздымалась и заворачивала на площадку выше. Оттуда доносились голоса. Слов не разобрать. Один голос, явно женский, отвечал второму, требовательному, басистому. Отчего-то мурашки забегали по телу девушки. Воздух вновь моргнул нездешними переливами. Аврора взяла себя в руки и, превозмогая страх, двинулась на голоса.