Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin
Шрифт:
Музыкальная сцена Лос-Анджелеса уже отошла от атмосферы Laurel Canyon, которая так восхитила группу тремя годами ранее. Равно как и в Лондоне и Нью-Йорке, стильным новым звуком 1973 года были Боуи, T. Rex, Mott the Hoople, Элис Купер и Roxy Music — глэм-рок. Неожиданно, в противоположность бородатому, неряшливо одетому окружению новых авторов пасторалей, артисты вроде Рода Стюарта и Элтона Джона брили щетину, натягивали розовые атласные штаны и ботинки с наборными каблуками и брызгали волосы блеском. Новым модным местечком стала Английская дискотека Родни Биндженхеймера на бульваре Голливуд. Вскоре на стенах офиса Родни появились не только его фотографии с Боуи и компанией, но и с Филом Спектором, Миком Джаггером, Джоном Ленноном и, наконец, Led Zeppelin, которых в клуб привлекла не музыка, а девочки-подростки, набивавшиеся в это место все семь в неделю. Хотя глэм-сцена имела огромное количество гей-поклонников, об этом невозможно было догадаться, сидя
Теперь, когда Zeppelin добрались до Лос-Анджелеса, они практически владели им. Более не довольствуясь съемом всего девятого этажа отеля Hyatt, они теперь захватили и одиннадцатый — всего несколько шагов до бассейна на крыше. У них постоянно были зарезервированы столики во всех самых известных рок-забегаловках Голливуда, не только у Родни, но и в другом их новом любимом месте, The Rainbow Bar & Grill, где у них были собственные специальные столы в форме полумесяца в задней части заведения, отгороженные канатами. У тротуара их ждал парк лимузинов, и они привлекали также звездных дармоедов вроде Игги Попа, который сидел, скрестив ноги, в углу номера Джимми, сворачивая косяки, пока бесконечная череда прекрасных девушек слонялась туда-сюда, с удовольствием обменивая «любезности» на доступ в волшебное королевство Zeppelin.
Отвергнутая снобами Laurel Canyon — к огромной досаде Планта, — которых раздражала сомнительная репутация Zeppelin, группа просто переместилась к Родни и в The Rainbow и вела себя там, как и в Hyatt: пользуясь ими и злоупотребляя ими, как заблагорассудится. Многие историки музыкальной сцены Лос-Анджелеса считают это началом самого жестокого периода. Ник Кент, еще один посетитель Родни, утверждает, что «никогда в жизни не видел, чтобы кто-нибудь вел себя хуже, чем Джон Бонэм и Ричард Коул. Я видел, как они безо всякой причины жестоко избили парня и потом швырнули ему в лицо деньги». Даже Мисс Пи — которая все еще была в игре, но теперь смирилась с жизнью без Джимми, за исключением тех случаев, когда он неожиданно вспоминал ее номер, — позже скажет писателю Барни Хоскинсу: Хотя я на самом деле любила Zeppelin, они в каком-то смысле изгадили все в Лос-Анджелесе. Волшебство и правда покинуло рок-н-ролл».
Ничто из этого совсем не беспокоило Джимми, который был очарован темной стороной города, хвастаясь Кенту «одной из своих голливудских подружек, откусившей от сэндвича с лезвиями». Также город был тесно связан с оккультным. Как заметила в своей автобиографии Энджи Боуи: «Голливуд, вполне возможно, является наиболее активным в оккультном отношении местом на планете, и так продолжалось десятилетиями. Темные искусства прочно укоренились там, и в середине семидесятых они процветали так, как никогда до или после этого времени. Оккультных магазинов было почти столько же, сколько и забегаловок со здоровой едой». Даже Роберт начал торжествовать в «безрассудстве, которое для меня стало всем удовольствием Zeppelin... десять минут на музыкальной сцене были равны столетию за ее пределами».
Однако в основном Лос-Анджелес означал девочек. Какую бы привязанность к Шарлотте Мартин Пейдж изначально не высказывал, вся она давно улетучилась, и, хотя они по-прежнему были сожителями — и родителями — в Англии, именно тогда у Пейджа начались самые печально известные отношения всей его гастрольной жизни, когда он стал проявлять чрезмерное внимание к четырнадцатилетней обитательнице дискотеки Родни по имени Лори Мэддокс. Высокая, темненькая, худенькая, с огромными глазами детеныша тюленя, Лори вместе со своей подругой Сэйбл Старр входила в число самых известных «танцоров» клуба. Возбужденный фотографиями юной модели, которые годом ранее сделал БиПи Фэллон, Джимми снова бросил Мисс Пи и обратил все свое внимание на Лори. Позже она вспоминала, как однажды ночью ее «похитил» Пичард Коул, привезший ее на лимузине в Hyatt, где ее привели в освещенный свечами номер Джимми, находившийся на верхнем этаже. «Я увидела Джимми, который просто сидел там в углу, на его глаза была надвинута та шляпа, а в руках он держал трость, — рассказала она. — Было действительно загадочно и странно... Он выглядел прямо как гангстер. Это было великолепно».
Но потом, как говорит теперь БиПи Фэллон: «Весь мир теперь стал иным. Лучше или хуже? Вам решать. В конце шестидесятых и большей части семидесятых было свободнее, меньше злобы, меньше строгости. Некоторое время казалось, что возможно все. По крайней мере, для многих молодых белых. А если вы были британской группой, гастролирующей по Америке, — любой группой в Америке, — проще простого, это были секс, наркотики и рок-н-ролл. Нет, никто не заставлял вас пользоваться этим, но они были на блюдечке — или на зеркале — если вам хотелось. Должно быть, по крайней мере пара
Он продолжает в типично возбужденной манере, вспоминая, каково было быть частью святой святых Zeppelin. «Ну, Zeppelin были королями замка — величайшими и, если вы могли поверить собственным глазам и ушам, ужаснейшими, — и они вывели все это на совершенно другой уровень. Можете представить себе The Rat Pack на их пике в Вегасе — Фрэнк Синатра, Дин Мартин, Сэмми Дэвис Младший и их безумная толпа, — все они охотились на женщин, неистовствовали и были абсолютно неприкасаемы. С Zeppelin было то же самое, но увеличились объемы. Были спокойные моменты, но... да ладно! Поразительно.
Пластинки продавались, альбомы вылетали с Atlantic едва лишь Ахмет успевал проделывать дырку в середине. Их самолет был крупнее, роскошнее и веселее, чем у президента Никсона, со свистом он переносил этих богов из города в город, где энергичные полицейские на мотоциклах с сиренами сопровождали их несущийся по шоссе на красный свет эскорт из лимузинов с темными стеклами к очередному огромному сияющему стадиону, где паства была готова вновь сойти с ума у ног своих спасителей. Золотые орды невест будто бы были готовы отдать свое тело и душу этим четверым возбуждающим всадникам Апокалипсиса. О Боже! А сами четыре этих парня были весьма интересны, если решали снизойти до того, чтобы подпустить к себе кого-то: Джимми Пейдж, маг, создатель ансамбля Led Zeppelin и корень этого дикого приключения, экстраординарный архитектор звука, играющий на гитаре, который брал блюз, рок-н-ролл и фолк, чтобы взволновать неведомые территории, а его внимательные глаза сверкали притягательной непокорностью. Роберт Плант, поистине златокудрый бог, и его дикие стоны, томное вожделение, голос и наружность из благородной Вальхаллы. Джон Пол Джонс, таинственный бас-гитарист, маэстро клавишных, творец настроения и половины наиболее драчливых, но при этом точных ритм-секций в истории рок-н-ролла. И за ударными — Джон Генри Бонэм! Да, черт возьми! Джон был силовой подстанцией, великолепный, когда он играл, казалось, что барабаны были его продолжением, он становился неотделим от своих инструментов. Ритм. Бонзо, ты был королем ритма и машинным отделением группы. Плюс Питер Грант, фигура, в буквальном смысле, больше жизни. Плюс хохот. Все это закопано в историях о темных гостиничных номерах, ангелах со сломанными крыльями и белых перьях на полу в ванной. Вот они — семена некоторых из многих тайн Led Zeppelin...
При всем их веселье и всех проказах за сценой Led Zeppelin никогда не выкладывались менее, чем на 100 процентов, когда дело касалось их концертов. Ну, может, однажды в Сан-Франциско они пропустили песню-другую, чтобы быстрее вернуться в Лос-Анджелес и еще сильнее, хм, расслабиться, но... да это же сберегло полчаса! Урежьте сет Led Zeppelin вполовину, и он все еще будет в два раза больше любого из тех, что представляли остальные артисты, не только по длительности, но и в смысле неоспоримой, черт меня подери, мощи. Музыка была выше всяких похвал, и она все еще здесь, ее можно слушать, и так будет всегда, спасибо Богу, этим чертовым Led Zeppelin. Вам надо тащиться от нее. И них. Спасибо, джентльмены». Наконец, он делает паузу, чтобы перевести дух.
Группа веселилась не только в Лос-Анджелесе. В дороге — групи и дилеры теперь были повсюду. Может, трое участников группы и были женаты, но понятие «дорожной леди» все еще имела силу в семидесятых. В Новом Орлеане они остановились в знаменитом отеле Royal Orleans и зависали во французском квартале, где Джонси попал в «затруднительное положение» с местными трансвеститами. Теперь все они считали кокаин «ракетным топливом», и, несмотря на опасения привлечь чрезмерное внимание, наняли на постоянную работу «коксовую леди», загадочную англичанку, единственной задачей которой было давать участникам группы кокаин на указательном пальце, затем намазывать их носы щепоткой вишневого нюхательного табака и каплей шампанского Dom Perignon 1966 года. Ничто из этого не считалось вызывающим привыкание, скорее совершенствующим, даже элегантным.