Когда-то был Апрель
Шрифт:
Скучать или сожалеть гостю Земли совершенно не о чем. Радоваться природному явлению, пролетев расстояние в миллионы звёзд занятие, безусловно, романтичное, но на практике не имеющее никакого смысла. На его далёкой Родине, на планете Слав, закаты и рассветы были не менее роскошны. Здесь же на Земле Светлого пришельца интересовала более опасная роль. И никакой восход солнца, никакие воспоминания о лужайке отеческого дома не могли значить больше, чем задание, которое он выполнял на Земле.
При всей внешней схожести с обычным землянином слав являлся для рядового жителя планеты если не Богом, то несокрушимым хранителем, спустившимся с небес. Инопланетный гость не чувствовал жара палящего солнца, не ощущал холода первых морозов или всю прелесть январской
Пришелец быстро учился, запоминая уроки жизни с людьми. И теперь, когда он правильно оделся, а на его лице отросла пышная борода, Ветра было не отличить от обычного землянина. Слав не только отпустил растительность на своём лице, он всей Светлой душой хотел стать настоящим жителем этой планеты. На Землю Ветер прибыл по долгу службы, и в руке он держал образный билет лишь в одну сторону. Обратно инопланетный воин мог отправиться, только провалив своё задание, оставив человечество на растерзание сущностям из мира холодных звёзд.
Сегодня, провожая очередной день, Светлый пришелец и его потомок любовались закатом. Они с нетерпением ожидали рождения новой эпохи. Наступало время рассвета и пробуждения ото сна своего народа. Землянин Беркут лучше других ведал о том, что ждёт людей в будущем. Он непросто надеялся на случайную победу, Беркут знал, что все ожидания сбудутся, и процветание соплеменников станет явью. Пусть придётся пройти сложный путь и заплатить бесчисленным количеством жизней своих братьев и сестёр, но он и Ветер, через тысячу лет встретят такой же чарующий закат, и никакая сила во Вселенной не сможет остановить их.
– Пора Ветер. Я с нетерпением жду прибытия твоих братьев. Возвращайся с хорошими новостями, – вздохнул землянин и отрешённо всмотрелся в темноту сказочного города, погрузившегося в сон.
Беркут неестественно щурил глаза, будто желал рассмотреть, что-то особенное в вечернем полумраке. На обочине временного шоссе с односторонним движением, по которому воин путешествовал не один раз, он различал силуэты знакомых с детства белокаменных зданий, близких людей или случайных попутчиков. Спустившаяся ночь и туман, как ни странно, помогали ему рисовать фантомы прошлого в этом мареве. Идя совсем рядом, иллюзорные персонажи подсказывали ему, но, ни кто, ни один призрак, ни один человек на Земле не мог открыть тайну, скрытую в его собственном сердце. Какие переживания и тревоги скрываются в его бессмертной душе, знал только тот, кто создал его таким.
– И всё-таки ты скучаешь о доме, брат, – заметив глубокую печаль в своём потомке, сказал Ветер, и тут же встав и не дождавшись ответа, он отправился в осенний лес, чтобы встретить своих давних друзей.
***
Пришелец по имени Ветер стоял у самого края лесной опушки. Вскинув голову, он смотрел ввысь на быстро бегущие облака. Его длинные волосы, часть из которых сплетены в тоненькие косички свисали вдоль спины и некоторые из них падали на мускулистые плечи, покрытые накидкой из медвежьего меха. Накидка полностью скрывала от любопытных глаз могучий торс слава и первобытным фраком, заострёнными фалдами доставала до его голенища ниже колен. Ноги пришельца были обуты в мохнатые сапоги из шкуры оленя, стянутые крепкими шнурами на стопах. Бёдра мужчины прихватил широкий ремень. Под ремень заправлен топор на массивной ручке из дерева. Это оружие опасно и явно опережает на века своё время. Посмотришь, как блистает на солнце металл зеркально обработанного топорища и сразу становится понятно, этот человек знает толк
Поглаживая ладонью густую бороду, Ветер опустил глаза вниз и внимательно взглянул на поверхность мистического островка. В бескрайнем море сосен непролазного кустарника и богатой на ягоды траве плита портала, спаянная из сотен тысяч гранул размером с крупное семя подсолнуха мистически выделялась на фоне первозданного леса. Пришелец присел и бережно смёл принесённые вчерашней непогодой листья. Сдувая осенние, пожелтевшие листочки за пределы чётко проявляющейся шероховатой поверхности, прижал ладонь к плите и почувствовал тепло, исходившее от неё. Получив нужные ответы, мужчина встал, поправил боевой топор, заправленный за пояс, и сделал пару шагов назад. Выходя из круга, Ветер затянул потуже пёструю ленточку, стягивающую волосы. Затем он снова разгладил пышную бороду и, закрыв глаза, замер в ожидании, приготовившись к чему-то важному.
Яркий блеск тысячи фотовспышек ослепил осенний лес. На секунду свет вспыхнул и мгновенно погас, переместив на Землю два абсолютно голых тела. Рождённые всплеском энергии люди стояли в самом центре портала и синхронно, словно находясь под гипнозом, покачивались в такт вековым соснам. Ветер открыл глаза и, выхватив из-за пояса топор, высоко метнул его вверх. Топор из фритской стали совершил с десяток вращений в воздухе и вернулся в крепкую ладонь. Бородатый мужчина виртуозно поймал оружие и тут же приветственно вскинул его над своей головой. Счастливой улыбкой он встречал дорогих гостей – с такой далёкой, но с такой родной планеты Слав.
– Рад видеть вас, добрые славы! – потревожив сонный лес, громко крикнул Ветер.
В ответ на клич своего собрата пришельцы стояли в круге портала и, ещё не остыв после межзвёздного перелёта, не реагировали на приветствие радушного бородача. Опустив головы, славы жмурились, болезненно привыкая к блеску яркой звезды.
Посматривая на голых собратьев, Ветер улыбался. Взгляд его был похож на радость восторженного отца, увидевшего в первый раз своих детей. В каком-то смысле, это и было рождение. Только младенцы, как всем известно, не весят за центнер и не имеют развитой мускулатуры зрелого физкультурника.
Один из космических гостей особо выделялся своей мощью. Сказать, что его тело было огромным – это практически промолчать, скрывая от собеседника главное. Его рост, его груда мышц и хмурость надбровных дуг, предупреждали каждого встреченного в будущем недруга, что спорить с этим человеком попросту опасно. У громадного пришельца была рельефная грудь, как у античных богов, богатырские плечи и могучие руки, выдающие в нём недюжинную крепость. Казалось, что если в эти руки попадётся что-то привычно незыблемое, то не пройдёт и минуты, как здоровяк при желании превратит скальный камень в песок, а из железного наконечника копья он с лёгкостью сомнёт липкий мякиш, будто это хлеб. Но сейчас выразительный слав пошатывался, словно хмельной. Его космическая сила ещё дремала. Вены на теле гиганта пульсировали, выбивая бешеный ритм нечеловеческого сердца, а объёмные мышцы, знакомясь с новой планетой, сокращались и слегка толкали громилу то влево, то вправо.
Второй мужчина стоял рядом. Он совсем не уступал в росте гиганту. Судя по худобе стройного тела и живым, умным глазам, которые уже приоткрылись и всё больше и больше адаптироваться к дневному свету – его козыри и достоинства были далеко не в физической силе. Пришелец выглядел элегантно. Осанка, высоко поднятая голова и складная фигура, подчёркивали величие разума и высокую степень интеллекта. Но, несмотря на все свои достоинства и кладезь вселенских знаний, скрытых в нём, статный пришелец так же, как и громила, плавно покачивался, будто находился не на твёрдой, земной поверхности, а стоял на палубе плывущего по волнам парусного судна.