Когда ты вернешься
Шрифт:
– Я сделала это. Я сделала все, что было в моем списке заданий, - сказала она с гордостью в голосе.
Я подошел поближе, пока она вставала, и потянулся за ее сумочкой.
Потянув ее в свои объятия, я прижал ее ближе и вдохнул ее запах перед тем, как накрыть ее рот своим. Мне было необходимо ощутить ее вкус прежде, чем мы направимся к моему грузовику и поедем домой. Ее руки поднялись и сжали мои предплечья. Я любил, когда она так делала. Словно ей было необходимо держаться за меня.
Когда я достаточно насладился, чтобы меня хватило до дома,
– Я так тобой горжусь.
Она улыбнулась мне.
– Я тоже собой горжусь.
Вот это. Это все что мне было нужно. Я сделаю все, что она захочет, чтобы услышать эти слова. Она многим могла гордиться. Я не хотел, чтобы она еще когда-нибудь сомневалась в себе.
– Готова ехать домой?
– спросил я.
Она перекинула сумочку через плечо.
– Да.
Я положил руку на ее поясницу, и мы вышли за дверь. Она повернулась и закрыла ее своей новой связкой ключей, затем посмотрела на меня.
– Чуть раньше Пайпер оставила мне их. Она сказал, что мы увидимся завтра, так что мне не надо говорить ей, что я ухожу.
Замечательно. Чем раньше я отвезу ее домой, тем лучше.
По дороге домой она рассказывала мне, как прошел ее день и обо всех звонках и письмах, которые она получила. Она была взволнована, словно наслаждалась каждой минутой своей работы. Я позволил ее счастью оттолкнуть мои собственные чувства касательно сегодняшнего происшествия, которые были у меня в голове. Аиды не было весь день. Мама сказала, что я должен дать ей немного пространства справиться со всем. Она сказала, что пришло время Аиде справиться с этой влюбленностью в меня. То, что Мэйор вытащил все это наружу, было лучшее, что с ней могло произойти. Она должна преодолеть это и жить дальше.
Хотя мне не было от этого легче. Я переживал о том, куда убежала Аида. Она была так молода и так наивна и глупа по отношению к таким вещам. То, что она влюбилась в меня, только доказывало все это. Я не хотел, чтобы из-за этого она сбежала и причинила себе боль. Я бы винил в этом себя.
Когда мы заехали на подъездную дорожку, там стоял грузовичок Аиды. Похоже, мне придется столкнуться с этим намного раньше, и я не хотел, чтобы Риз услышала об этом хоть что-нибудь. Аида сидела на месте водителя, и голова ее была прижата к рулю, словно она плакала. Прекрасно.
Я припарковал грузовик и взглянул на Риз, которая смотрела на Аиду. Я не хотел, чтобы Риз когда-нибудь узнала, что у Аиды были ко мне чувства. Я должен был покончить с этим сейчас, раз и навсегда, чтобы мы все начали двигаться дальше. Я не допущу, чтобы это повлияло на эмоциональное состояние Риз. В первую очередь я должен был защитить ее.
– Я должен поговорить с ней. С ней сейчас кое-что происходит и я единственный, кто может помочь ей справиться с этим, - объяснил я. Я хотел пойти домой и поужинать с Риз, затем насладиться с ней продолжительным душем, перед тем как мы заберемся в постель, и она почитает мне. Но сегодня вечером этого не произойдет. Я должен был
Она кивнула.
– Хорошо. Я пойду, приготовлю нам ужин.
Тон ее голоса был грустным, но возможно я просто накручивал себя, потому что беспокоился об этом дерьме с Аидой.
Риз вылезла из машины прежде, чем я смог помочь ей.
– Иди и делай то, что должен, - сказал она и стала подниматься по ступенькам даже не оглянувшись на меня.
Это не было похоже на Риз. Может, она просто устала и хотела зайти в дом. Я хотел пойти с ней. Дерьмо, это было одним большим дерьмом.
Я подошел к водительской двери грузовика Аиды и открыл ее.
– Подвинься, я сам поведу, - сказал я, когда она подняла заплаканное лицо чтобы посмотреть на меня.
Она ни о чем не спросила меня. Как только она переместилась на соседнее сиденье, я забрался внутрь.
– Пристегни ремень, - сказал я ей, когда она не стала тянуться за ним.
Когда она пристегнулась, я съехал с подъездной дорожки и направился к главной дороге. Мы должны были поговорить, но пока мы будем это делать, машину вести буду я. Мне было необходимо чем-то занять себя, а не смотреть на нее и лицезреть все это дерьмо.
Говори Аида. Прекрати плакать и поговори со мной.
Она всхлипнула, и я увидел, что она вытирает лицо.
– Что ты хочешь от меня услышать? Мэйор все сказал.
Ну, это все проясняло.
– Какого черта Аида? Серьезно? Как такое могло произойти?
Она резко вздохнула.
– Ты был . . . ты все для меня Мэйс. И всегда был. Ты был рядом, когда я в ком-то нуждалась. Нам было весело вместе. Мы смеялись. Мы подходили друг другу. Я просто не знаю, почему ты не можешь увидеть это. Она . . . она не подходит тебе. А я подхожу. Я знаю тебя намного лучше, чем она.
Твою мать. Как я мог не заметить этого? Я чувствовал себя таким слепым.
– Ты моя кузина. Проклятье, Аида, я видел тебя пару раз в год, пока мы росли. Мы никогда не были с тобой неразлучны. То как ты говоришь о нас, звучит, словно мы все делали вместе. Я не могу понять, как ты смогла все это придумать в своей голове. Я никогда не давал тебе причин думать, что между нами, что-то есть, или что-то было. Мы едва ли виделись.
Аида вздохнула.
– Ты не видишь этого. Между нами всегда была связь. Я чувствую ее. Знаю, ты тоже это чувствуешь. Риз все испортила. Ты думаешь, что любишь ее. Ты просто не помнишь всего, что было между нами.
Да, я любил Риз. Я любил Риз как безумный. Она была моим миром. Это никогда не изменится.
– Аида, Риз для меня все, она стала для меня всем тем, я никогда не думал что мне это нужно, но я не могу жить без нее. Говорить самой себе, что между нами, что-то есть или было, абсолютно бесполезно. Ты всегда ревновала, когда кто-то захватывал мое внимание. Я знал это. Но мы были детьми, и ты была требовательной. Я не замечал этого или просто игнорировал. Но вот это игнорировать нельзя. Риз самый важный человек в моей жизни.