Когда угодил в шторм, обратной дороги нет
Шрифт:
Он брезгливо фыркнул, увидев, как Серсея, стыдливо прикрывая наготу и опустив голову вылезла из-под одеяла, словно какая-то девка с Королевского Тракта, оказавшаяся в его постели на одну ночь.
Она всегда была холодна. Лежала под ним, словно бревно, зажмурив глаза и отворачиваясь от поцелуев. Они принесли обеты две луны назад, а она до сих пор не понесла. Что за толк от такой жены? Хоть и красивой.
Та белобрысая трактирщица
Советы, подписание каких-то бумаг. Зачем это все нужно Роберту?
Вино тем временем приятно туманило мысли.
Вот бы кто поднял восстание или какие опасности угрожали бы Семи Королевствам из-за моря или Стены. Роберт смог бы созвать знамена и плечом к плечу со Старком, как раньше, крушить врагов. И не нужно было бы думать про указы и налоги, про испорченные отношения с Дорном, про наследников и долги Короны. Может, шальная стрела бы попала в Роберта, и он бы пал с оружием в руках, как и подобает воину, никогда больше не возвращаясь в Красный Замок. Роберт не был рожден для правления. Он не был рожден, чтобы стать королем, и он не хотел быть королем. Из угрюмого Неда вышел бы и то куда более годный правитель, чем из вспыльчивого Роберта.
Война. Одно дело — махать молотом забавы ради, пока ты молод и полон сил, и совсем другое — мстить. Что наделал тот драконий выродок? Сколько добрых людей погибли? Сколько жизней искалечено? Сколько мальчишек слишком быстро выросли, не зная детства? Золотой мальчик зарубил Безумного Короля, когда у него еще пушок на лице был! Да и они сами? Юнцы, поднявшие страну против правителей,
О Боги! Больше всего Роберт хотел вернуться в ту ложную весну, когда весельчак Брандон готовился к свадьбе со своей красавицей Кэт. Иные побери! Он же даже бился с тем низкородным мальчишкой за нее! Кэт обожала старшего сына лорда Рикарда. А кто из женщин его не обожал? Даже та северянка. Как ее там? С чересчур строгим лицом, но красивая. Плевать, как ее звали. А Нед? Как его глаза светились рядом с прекрасной Эшарой? Но нет больше ни Брандона, ни Эшары. А вместо наследника Винтерфелла, Кэт пришлось довольствоваться мрачным Эддардом, совершенно не похожим на брата, Эддардом, который провел с ней лишь пару недель после принесения обетов в септе, а через год привез бастарда. Каков, а? Бедняжка Кэт. Но и Неда можно было понять: это была война, и они не знали, проснутся ли следующим утром, или их все же сдадут, как изменников. Они были горячи и верили, что правы! Они были правы! Эти драконы больно много себе позволили, мерзкие кровосмесители! Неведомый их побери! Если своих сестер трахать, то понятно, что дети полоумными будут. У этого безумца и сынок такой же был. Ох, как же тогда сладко звучал молот, пробивая черный панцирь с проклятыми рубинами, как пел, раздирая плоть кронпринца! Вот это был сладкий вкус мести, приторный вкус победы. Да. Всю силу Роберт тогда вложил в тот удар, вспомнив после, сидя у тела, и турнир, и всех, кого они потеряли. Если бы он знал, что потеряет и Лианну! Он бы превратил тело принца в кровавое месиво! Перемолол в порошок! Мерзавец слишком легко отделался! Умер сразу, как ему молот разворотил грудину. Конечно, не вернет это ни серых глаз, ни звонкого смеха, ни теплых ладоней, да и боль в груди совсем не успокоит. Боль, которая прогрызает дыру, словно крыса. И дыра это становится все больше и больше. Что за глупцы говорят, будто время лечит? Ничего оно не лечит.
Не спас доблестный рыцарь свою прекрасную деву, заточенную в башню злым драконом. Не получилось красивой сказки. Лучше бы Роберт умер тогда от раны на Трезубце, правда, только после таргариенского выродка.
— Эй! — нетерпеливо крикнул он, звоня в колокольчик для вызова прислуги. — Мне кто-нибудь вообще принесет вина в этой жизни, или королю самому нужно спускаться в погреба? Понятно, от чего предыдущий спятил!