Когда угодил в шторм, обратной дороги нет
Шрифт:
Вот только мальчишку-оруженосца Роберта прибило камнем, брошенным с крепостной стены, что его несколько огорчило: парень был способный.
— Почему вы закрыли ворота? — Роберт отпил вина, приобняв за плечи одной рукой уже совсем хмельного Лина Корбрея.
— Вы же идете против Короны! — язык молодого человека изрядно заплетался, а стеклянные глаза явно не могли сфокусироваться на лице собеседника.
— Если бы Корона не жарила живьем своих поданных и не похищала невест, мы бы не подняли мятеж, — немного шутливо отозвался Роберт.
— Чего вы добиваетесь? — невнятно поинтересовался сын знаменосца Аррена.
— Справедливости, — уверенно кивнул Роберт. Он помнил, о чем и как говорить. Отчасти — это была правда.
Проклятые
Станнис казался слишком серьезным. Намного серьезнее, чем был обычно. Атмосфера в Штормовом Пределе была гнетущая, словно кто-то в стенах замка находился при смерти, и помочь ему никак нельзя.
— Прошу простить меня за мою наглость, но я пустил верных мне людей в разведку, — чопорно начал младший брат после ужина. — Трое твоих знаменосцев хотят отдать твою голову Королю за вознаграждение.
— Все клятвы можно перекупить, — задумчиво протянул Роберт.
— Остальные знаменосцы должны явиться сюда не позднее послезавтра, — сухо продолжил Станнис.
— Я надеюсь, что ты защитишь наш замок, — он похлопал младшего брата по плечу.
— Скорее Стена падет, чем Штормовой Предел, — самоуверенно усмехнулся тот в ответ.
Верные Баратеонам лорды и рыцари заполнил весь внутренний двор замка, оживленно обсуждая план дальнейшего похода. Роберт немного волновался, так как с самых похорон отца ни разу не собирал всех знаменосцев в Штормовом Пределе. Он стоял на лестнице, переминаясь с ноги на ногу и немного ежась. Скорее от нервов, чем от холода. Вести людей на войну и не против кого-то, а против Короля — это не поминальные речи говорить. Тем не менее, все ждали, что он скажет.
— Милорды! — громко начал он, заставив собравшихся замолчать и обратить на него взоры. — Я бесконечно счастлив видеть вас всех здесь. Видеть, что ваши клятвы, данные дому Баратеон, — не пустые слова. Вы знаете, что я сейчас должен был бы стоять здесь с моей прекрасной невестой Лианной, но, — он сделал паузу, — но сын Безумного Короля ее похитил, а затем Король убил ее брата и отца, которые потребовали вернуть ее! — двор недовольно загудел, и Роберт попросил жестом знаменосцев успокоиться. — Потребовал Таргариен и моей головы, и головы Эддарда из дома Старк! Но наш друг и наставник Джон Аррен отказался нас выдать! И он созвал знамена! — мужчины одобрительно закивали. — Север, Долина, Речные Земли и мы! Разве не знатная компания, чтобы требовать справедливости от Короны, которая себе слишком много позволяет? — Роберт воинственно затряс молотом над головой под крики своих людей. — А теперь мы двинемся к Летнему Замку, где наши друзья лорды Кафферен, Фелл и Грандисон решили соединить свои войска, чтобы доставить мое тело Безумному Королю!
Даже когда армия под знаменами с оленем вышла из Штормового предела, даже когда они засели в засаде у Летнего Замка, даже когда молот поверг наземь лорда Фелла, Роберт все еще не мог поверить в подлинность происходящего. Это было похоже на какой-то сон, один из тех, что видятся после знатных пьянок, когда неясно, что происходило наяву, а что — нет.
Гладден Уайлд предложил насадить голову Фелла на пику, чтобы Каффену и Грандисону было неповадно.
Вторая битва за день далась войску Баратеона труднее, чем первая. Роберт поймал себя на мысли, что в какой-то момент молил всех известных ему богов — даже Утонувшего, — чтобы люди Грандисона не пришли до того, как его войско не разбило небольшую армию Каффена: на два фронта они могли бы и не справиться. Да и Роберт в авангарде размахивал молотом, одновременно пытаясь следить и за силами противников, раздавая команды, кому на какой флаг перейти. Наверное, ему следовало бы сидеть под своим знаменем на коне и холодной головой принимать решения. Все же Каффен был взят в плен,
«Эти мерзавцы еще и в своего сюзерена стреляют!»
Рана казалась пустяковой. Просто царапиной. Да и войско Грандисона, не ожидавшее атаки перемазанных чужой кровью солдат, чуть ли не сразу сложило оружие.
— Вы когда-нибудь любили? — Роберт пытался заглянуть в глаза лордам Каффену и Грандисону, пока мейстер обрабатывал его рану. В шатре был его приятель Гладден Уайлд и пара гвардейцев. Пленные миролюбиво потягивали вино, стараясь не смотреть на пику с головой Фелла. — А я люблю. И Король требует моей головы потому, что его сын похитил мою невесту, а сам он потом зверски убил моих друзей.
— Милорд, — кротко отозвался Каффен, пряча глаза. — Если вы позволите сражаться за вас — мой меч ваш.
— И мой меч ваш! — более уверенно выпалил Грандисон.
— Ха, а еще утром вы хотели мою голову везти в Королевскую Гавань! — добродушно рассмеялся Роберт. Пленники тревожно переглянулись. — Да чего вы боитесь? Если бы я хотел — ваши головы бы отлично смотрелись рядом с вашим приятелем Феллом!
Каффен нервно хохотнул, уткнувшись в бокал с вином.
— Завтра выходим на Простор, — Роберт поднялся на ноги и сам себе подлил вина.
— На Простор? — переспросил Грандисон.
— Да, — кивнул Роберт. — Напасть на сторонников Короны, пока те только идут нападать на тебя — неплохая стратегия. Сегодня сработала три раза.
Казалось, что шатер начал сотрясаться от хохота Роберта и Уайлда. Недавние пленные, преклонившие колени, не слишком уверенно поддержали общее веселье.
Новости из Долины Аррен и с Севера больше напоминали слухи. Но, вроде как, Талли все же выступил на стороне мятежников, а вот Фрей с Ланнистером пока оставались в своих замках, не принимая ни одной из сторон. Роберт, откровенно говоря, наслаждался жизнью в походе: утром совет, на котором разведчики докладывали о расположении сил Тиррелов, затем лагерь сворачивался и шел чуть ли не до самого вечера. Заботливые знаменосцы находили обязательно какую-то девку согреть постель своего лорда. Девки были в общем-то одинаковыми: восторженно хлопали глазами, слушая одну и ту же историю про злого принца-дракона, восклицали, что хотели бы быть так же горячо любимыми, как леди Лианна, а затем сами же вешались на шею. Роберт не помнил их имен, да и лиц тоже. Помнил он лишь одно лицо. Чуть вытянутое. С большими серыми глазами. О нем он и думал в чужих объятьях.
— Милорд! — на совет влетел запыхавшийся Уайлд. — Армия Тиррелов в дне пути от Эшфорда. Ведет Тарли.
— Крупное войско? — Роберт встревоженно посмотрел на карту, оценивая расстояние от Эшфорда до Штормового Предела.
— Внушительное, — качнул головой Гладден.
— Мы должны действовать на опережение: нам ближе до Ясеневого Брода, и у нас преимущественно конница, — Роберт водил пальцем по карте. Точка, подписанная «Штормовой Предел», в котором находились два его младших брата, не давала ему покоя. — Надо разбить армию Простора до того, как они начнут сжигать наши деревни и убивать наших людей.
— Лорд Роберт, когда мы выходим? — Грандисон решительно кивнул.
— С первым лучом солнца.
От Зыбкой поднимался легкий туман. Роберт укутавшись в плащ всматривался с вершины холма в долину реки, где вот-вот должны были появиться противники.
— Ты уверен, что будешь в авангарде? — в голосе Уайлда слышалось волнение.
— Уверен, — кивнул он. — С высоты моего роста и так все видно.
— Что делать в случае неудачи? — осторожно начал Гладден, с опаской посматривая на него. — Отступаем в Штормовые Земли?