Когда враг с тобой
Шрифт:
Джип резко затормозил под развесистым деревом. Облако пыли догнало его и ушло вперёд. Джонни, несколько раз мотнув головой и сняв очки, выпрыгнул из машины и, ухмыльнувшись, посмотрел вверх — на высокое раскидистое дерево перед зданием отеля. Он ещё издали заметил, что среди густых ветвей этого гиганта на уровне второго этажа здания скрывался подонок Мамбеле в жёлтом пятнистом камуфляже. Его и в упор не было видно, но у Джонни на такие дела глаз был намётан — он, не сбрасывая скорости, различал зверьё, сидевшее в засаде, а уж неловкого
— Здорово, ботаник!
Джонни показал ему палец.
Они давно неприязненно относились друг к другу, хотя открытого конфликта никогда не случалось, да и не могло случиться — разная весовая категория. Джонни был уверен, что в рукопашном бою он бы победил самовлюблённого урода Мамбеле, но тот был всегда при оружии и при напарнике, которого обувал как хотел, ибо Зинзе был туп и глуп.
Мамбеле, слезая, поспешил сгладить свою грубость:
— Не злись! Ты биолог! Я помню! Ты быт биологом, потом шофёром, потом опять стал биологом, потом…
Джонни надоело пустословие.
— Шеф у себя?
— Какой шеф? — Улыбаясь, Мамбеле приблизился к Джонни и отёр ладони о свои бёдра, словно собираясь протянуть руки для пожатия, но так и оставил их на своих бёдрах. — Для тебя Сика шеф, но не для меня.
— Сказать ему об этом?
Мамбеле агрессивно улыбался.
— Скажи, биолог.
— Я пошёл.
— Стой! — резко остановил Мамбеле Джонни. — Разговор есть.
— И?.. — Джонни напрягся.
Что требовалось этому дебилу? Он всегда цеплял Джонни насмешками и придирками. Джонни его ненавидел. Куда деваться — «солдат удачи». Прохиндей и тварь. И не убьёт же никто урода!
Джонни, злясь, дёрнулся. Мамбеле выпустил его рукав.
— Ты чего такой колючий? Испугался кого?
— Уймись, Мамбеле. Я заехал по делу. Есть разговор к шефу.
— Да-а? И как там, в саванне?
— А тебе что? — Джонни показалось, что наёмник босса ведёт себя чересчур вольно. Он сжал кулак.
Мамбеле увидел, как потемнел взгляд биолога.
— Не хами! — рявкнул Мамбеле. — Отвечай на вопрос, который тебе задали!
Джонни, еле сдерживая своё негодование, отозвался:
— Плохо всё в саванне.
— Что так? — Мамбеле явно издевался, поглаживая свой автомат. Ему нравилось, что Джонни так остро реагирует на его слова и движения. Он ненавидел придурка лютой ненавистью, считая его тварью-белоручкой. Сика взял гада в дело, отваливал бабло. Какой он заносчивый, этот умник. Но Мамбеле чувствовал, что Джонни его боялся, и это ему нравилось.
— Прикочевало стадо бабуинов, — ровно ответил Джонни. Взгляд его жёг Мамбеле огнём ненависти.
— А-а, те милые обезьянки, что порвали твоих туристов несколько лет назад? — Мамбеле устремил взгляд вдаль, презрительно улыбаясь.
Эта улыбка всегда выводила Джонни из себя. Он сжал кулак до боли в костяшках. Ещё один сарказм,
Тем не менее Джонни внешне оставался спокоен.
— Не напоминай мне о том кошмаре, Мамбеле. Мне это неприятно.
— Какой ты неженка! — Мамбеле окинул взглядом фигуру Джонни с головы до ног, презрительно выпятил нижнюю губу, фыркнул. Всем своим видом он показывал своё отношение к Джонни. Пусть знает, что для него он последняя тварь в этом сборище ублюдков, какое собрал главный подонок саванны Сика.
— Был бы ты там… — Джонни ухмыльнулся. Кривляния наёмника его сейчас не трогали. Он просто поговорит с Сикой и уедет, и плевать ему на этих нервных уродов и их кровавый бизнес. У него своё дело, которое никого не касается.
Но Мамбеле хотелось поговорить. Он пояснил Джонни:
— Я не приезжий, как некоторые, возомнившие о себе, для меня Африка — дом родной, а дешёвых бабуинов я рву голыми руками. Могу порвать всё их стадо, хоть сто голов! Рыкну, и они побегут от меня. — Мамбеле для убедительности показал свои руки и сжал их в кулаки, потом разжал.
Джонни, тоже выказывая презрение, хмыкнул:
— Я бы посмотрел с удовольствием на такой твой подвиг. Силён ты сочинять. Вся твоя мощь в этом. — Он кивнул на автомат. Пояснил: — Ты храбр и могуч, только когда держишь автомат в руках.
Мамбеле сдвинул бинокль на бок, встал в боевую позу для рукопашного боя, выставил руки, сжатые в кулаки, и призывно поманил к себе Джонни:
— Давай, биолог, отмутузим друг друга. Я без оружия. Даже не прикоснусь к нему. Сниму с себя и брошу на землю. Давай! Атакуй! Что тебе мешает? Иди ко мне — я тебя сделаю! И ты больше не будешь дуть губы в мою сторону! Я сильнее тебя!
— Пошёл ты! — Джонни не собирался драться. Только этого ему с утра не хватало.
— И храбрее тебя! — Мамбеле не скрывал насмешливого презрения.
— Пошёл ты! — повторил Джонни, отвернулся и направился к входу в отель, потом обернулся и посмотрел на окно, за которым наблюдал Мамбеле, сидя на дереве. Прокричал, кивая наверх: — Что интересного увидел, Мамбеле?
Мамбеле помрачнел, опустил руки, выдавил из себя:
— Это тебя не касается, биолог. Делай своё дело и уезжай.
Но Джонни хотелось поддеть негодяя.
— Сказать Сике, что ты интересуешься красоткой, приехавшей на сафари? Ему это покажется странным, Мамбеле…
— Пошёл ты! — прорычал Мамбеле.
Вот урод! Расстрелял бы немедленно, окажись они вместе в пустой саванне. Мамбеле даже показательно передёрнул затвор.
Джонни расхохотался, давая понять, что плевал он на все угрозы и ничего не боится. Крикнул, уже у входа в здание отеля:
— Не бойся, Мамбеле, Сике не скажу. А то ты даже посветлел, чёрный! — Ухмыльнувшись, Джонни ушёл.