Когда враг с тобой
Шрифт:
Мамбеле несколько раз со злости ударил кулаками по воздуху. Вот урод, уже с утра все нервы измотал! Ведь может сдать, сволочь такая! Нашепчет Сике — и всем планам с похищением белой леди придёт конец. Надо действовать немедленно! Занесла нелёгкая эту тварь в отель.
Джонни мог всё испортить, и Мамбеле осознал это настолько, что завёлся с полоборота.
Сика пригрел Джонни после того памятного случая, когда всю экскурсию, где Джонни был шофёром автобуса, порвали обезьяны. Стадо обезумевших бабуинов. Все только одно могли предположить — огромное стадо сошло с ума,
А у Джонни с той поры съехала крыша — в душе и сердце поселилось смятение. В нём проснулась мания преследования, а обезьяны (конкретно бабуины) превратились для него в навязчивый адский кошмар. Тем не менее Джонни остался профессионалом. В своё время он учился в России на биолога, и выучили его там очень хорошо. Просто замечательно. По приезде на родину он сразу устроился работать главным специалистом в национальный парк и успешно трудился там, невзирая на сокращение государственного финансирования. Он знал каждый закуток и всех обитателей, особенно хищников. Потом парк прибрали к рукам люди из окружения правителя района. Джонни перевели на менее престижную должность, а после, за правдолюбие, низвергли до водителя экскурсионного автобуса. Часто ему приходилось обслуживать туристов в качестве гида. После того случая, хотя Джонни проявил себя настоящим героем, его тихо уволили из национального парка, чтобы своим присутствием он не напоминал о страшной трагедии. Но долго без работы сидеть ему не пришлось. Случай с обезьянами вызвал в алчных мозгах местных злодеев новый способ добычи денег — «кровавое сафари». Джонни понадобился Сике для проведения подготовительной работы.
Не он находил обеспеченных наглых иностранцев из Европы и Штатов, готовых платить огромные деньги за шокирующее зрелище. И не он выискивал нищих, спившихся бездомных на свалках Найроби, которых отдавали на растерзание хищникам. Так в чём было его преступление?
Он находил место, где происходило зрелище.
Колесил на внедорожнике, высматривал места, куда, в поисках добычи, стягивались хищники. Львы, леопарды, гиены. Продумывал, как добраться до места, как выехать обратно. И он знал, что происходило после проделанной им работы, — несчастных пленников скармливали диким зверям, но он не переживал — его не касалась тёмная сторона дела.
Джонни не считал себя преступником. Его разум придумал оправдание для своей совести. Он уверял себя, что просто находил места, где охотились африканские хищники. Поэтому все люди Сики относились к Джонни неприязненно, ожидая от него предательства в любую минуту, — он не был замаран, как они, он быт человеком со стороны.
Мамбеле поёжился, словно замёрз. Подошёл его напарник Зинзе. Мотнув головой в сторону отеля, спросил:
— О чём говорили?
Мамбеле разозлился:
— Велел нам торопиться! Или сдаст!.. Приметил, что я наблюдал за комнатой бабы!
— Ясно. А ты чего такой свирепый? — У Зинзе было хорошее настроение.
— Он говорил, что сюда прикочевали обезьяны.
— Это плохо.
— Что? — Мамбеле усмехнулся. Зинзе всё время во всём сомневался.
— Что пришли бабуины. Ненавижу этих тварей.
— Плюнь, Зинзе, на сказанное ботаником. Ему всегда мнятся бабуины. Он сумасшедший урод! Он тебя увидит, а скажет, что видел бабуина.
— Сам ты бабуин! — Зинзе налился краской, словно услышал смертельное оскорбление.
Это рассмешило Мамбеле, за что он получил в подбородок шутливый удар от друга. Зинзе, тоже смеясь, отозвался:
— Кого-то я хочу очень давно убить! Кто бы это мог быть? А?
— Гы-гы-гы! У-у-у. — Мамбеле большим пальцем правой руки аккуратно стёр выступившие от смеха слезы с нижних век. — Слушай, дружище, думаю, надо сегодня ночью делать ноги. Операцию «Икс» провернём сегодня. Ты приготовил специальный лимонад?
— Приготовил.
— Дозу снотворного всыпал, как я говорил?
— Даже больше.
— Хорошо. Пусть сдохнут.
— А бабуины? — Зинзе поёжился (от страха), сжал бицепс Мамбеле и посмотрел ему прямо в глаза.
Мамбеле это не понравилось.
— Ты же знаешь, ночью они спят, как все нормальные люди. — Мамбеле с усилием отодрал сильные пальцы Зинзе от своей руки. Спросил: — Боязно?
— Боязно. Не все люди ночью спят.
— Обезьяны спят все! Не ной! — вскипел Мамбеле. Должен же был быть предел страхам!
Секунду выждав, Мамбеле сказал:
— Или ты идёшь со мной, со своим другом, с которым столько лет делил все беды и победы, или остаёшься у кормушки Сики… Только, Зинзе, кормушку могут убрать от твоего рыла, если чуть хрюкнешь не так!
— Я не свинья! Не говори так со мной! — возмутился Зинзе.
Мамбеле пошёл прочь и, не оборачиваясь к другу, произнёс:
— Так решай, кто ты: друг или свинья?
Антон отошёл от окна, посмотрел на Гамида, сидевшего за столом, стоявшим в центре комнаты, спросил:
— Вы доверяете африканцам?
— Почему спросил? — Гамид напрягся.
За вечер, ночь и утро, к неудовольствию Арсана, русский пленник смог расположить к себе Гамида. Они стали нормально общаться. Дай ему сейчас пистолет и прикажи: «Убей этого человека!» — он бы отказался. Пусть другие казнят — Гамид не палач. Камнев за эти сутки доказал ему, что он истинный благородный рыцарь. Айвенго нашего времени… Но и Гамид не уличный преступник, не беспредельщик. Он не устраивал терактов и не убивал полицейских и учителей.
— Там, на улице, местные злодеи что-то мутят.
Гамид очнулся от дум, спросил доброжелательно:
— Что значит «мутят»?
— Что-то затевают! — Антон отошёл от окна. Он нашёл общий язык со своим главным «телохранителем», и это его радовало: ещё немного времени, и он легко улизнёт из ловушки, устроенной «милым» братцем.
— Почему так подумал?
— Один с ночи сидел на дереве и в бинокль глазел на окна, где разместились ваши русские друзья. Не на наше окно. На их окна.