Когда враг с тобой
Шрифт:
Сейчас он гордился собой. Похищение красивой белокожей пленницы они с Зинзе провели идеально.
В отеле все спали (кроме охраны на входе). Спали даже те, кто обязан был сторожить доставленных на «шоу» пленников. Об этом Мамбеле тоже позаботился — подсыпал сонного зелья в приготовленный на кухне охлаждённый лимонад. Его не выпили только караульные на входе в отель, но Зинзе сработал чётко — вышел покурить, рассказал парням смешной анекдот и, когда они весело загоготали, вырубил двумя заученными ударами. Зинзе бил так сильно, что парни очнутся значительно позже тех, кто
Мамбеле поднялся наверх, прошёл вдоль комнат, прислушиваясь — за хлипкими дверьми раздавалось мерное похрапывание. Он смог различить дыхание каждого.
— Эй! Эй, там! — Его голос в гнетущей тишине прогремел раскатом грома.
Ни звука, никакого движения. Если бы кто-то откликнулся, у Мамбеле выбора не оставалось — молниеносный удар ножом. Он подошёл к двери в комнату, где спала женщина, и решительно надавил на ручку. Двери предусмотрительно не были снабжены внутренними защёлками. Он заглянул в тёмную комнату — три кровати, все заняты. На которой из них Лолита? Мамбеле направил узкий луч фонарика — вот она.
Следом в комнату вошёл Зинзе.
Они наклонились над спящей Лолитой, взирая на неё — прекрасную и такую доступную теперь. Зинзе оскалился и жадно облизнулся.
— Хороша. Ты здорово придумал, Мамбеле, провернуть дело с бабой. Хорошие деньги возьмём и её поимеем. Я уже слюнями захлёбываюсь.
— Тише ты, — рыкнул Мамбеле. — Берём её и валим отсюда.
— А-а-а-а-а-а!!! — закричала вдруг женщина, а следом за ней, от неожиданности и нервного напряжения, Зинзе.
Мамбеле молниеносно влепил Лолите оплеуху, выключив её сознание.
Зинзе замолчал сам. Он сглотнул, выругался, огляделся — кучерявый и толстяк, «охранявшие покой» женщины, крепко спали.
— Давай, Зинзе, тащи! — приказал Мамбеле.
Он помог Зинзе взвалить бесчувственную Лолиту на плечо, тот крякнул — не такая уж она оказалась лёгкая.
Они быстро спустились по ступеням деревянной лестницы вниз, миновали вестибюль и ушли в ночную мглу.
На прощание Мамбеле оглянулся — всё тихо и спокойно. Он закинул автомат на плечо и уверенно зашагал прочь.
Приоткрытая дверь комнаты, где спали русский и чеченцы, тихо закрылась…
Глава 4
— Гамид! Га-а-а-ми-и-ид! Проснись, чёрт тебя дери!
Гамид еле разлепил веки — сон неумолимо тянул в свои сладкие, вязкие облака. Он успел осознать, что над ним стоит Антон.
Он проспал всё, что мог. Ещё секунда, и пленник сдавит своими крепкими пальцами горло — и тогда стопроцентная смерть!
В испуге Гамид вскинулся, сел на своей кровати и, оттолкнув от себя Антона, ошалело вскричал:
— Бежать хочешь?! Убить меня хочешь?!
Антон, улыбаясь, толкнул Гамида в плечо:
— Уймись, дурак!
— Что?
— Проснулся, наконец.
— А?!
— Вставай!
— Зачем? Убивать будешь?!
— Гамид, проснись! Ты что несёшь? Хотел бы убить, свернул бы тебе шею тихо, ты бы и не проснулся, — отозвался Антон. — Просыпайся.
Гамид протёр глаза. Все вокруг спали. А Антон стоял над ним с серьёзным лицом.
— Зачем разбудил? —
— Дело есть. Я стоял у двери, смотрел в приоткрытую щель.
— Зачем? Что задумал? — сразу ожесточился Гамид. — Почему не спишь, как все?
— У ваших русских друзей, похоже, возникли проблемы.
— Их проблемы — это их проблемы. Наши дела — наши дела. Их дела — их дела. Понятно?
— Негры украли женщину.
— Что?! — Гамида словно пронзило током. Он вскочил и, подходя вплотную к Антону, смерил его взглядом — пленник здоровее его, в личной схватке, если бой будет честным, без подлых уловок, Гамиду не выстоять. Он отошёл к двери, чуть приоткрыл её и в щель оглядел пустой вестибюль.
— Как так вышло? Что делала охрана? Вы, русские, очень беспечны!
— Думаю, всех опоили чем-то. Подсыпали в питьё снадобье какое…
— Ты не спишь. Я не сплю.
— Тебя я смог разбудить. Видимо, ты мало выпил лимонада из того кувшина. Я же лимонад совсем не пил. А твои соратники пили и теперь спят без задних ног.
— Какие задние ноги? — удивился Гамид. — У них одни ноги, и передние и задние!
— Это поговорка такая, — усмехнулся Антон.
Вот же подходящий момент. Можно было бы рвануть в темноту — и выбираться в одиночку по дикой саванне к Найроби. Антон не был тупым дурачком. Его опыт подсказывал, что бежать сейчас — безумие. И к тому же африканцы украли женщину, россиянку, соотечественницу. Разве он, офицер, может пренебречь её судьбой и трусливо бежать в неизвестность, заботясь только о своей шкуре?.. Это для Антона было немыслимо. Поэтому он, став случайным свидетелем похищения, разбудил Гамида. Надо было спасать Лолиту!
Гамид обернулся. Посмотрев на громко храпевших соратников, соглашаясь, качнул головой:
— Да, они пили напиток из того стеклянного кувшина. Но я выпил оттуда немного. Да… Ты прав, Антон… Там могла быть сонная дрянь!
— И что будем делать? Ляжем спать со спокойной совестью?
— Зачем так говоришь?
— Идём за мной. — Антон кивнул на дверь и пошёл прочь из комнаты.
Гамид быстро надел штаны, обулся, натянул рубаху и поспешил из комнаты в коридор за Антоном.
Гамид осторожно взялся за ручку двери в комнату, где ночевали пленники Данилова, пытливо посмотрел на подошедшего Антона и потянул её на себя. Дверь бесшумно отворилась. Оба поняли — дверные петли кто-то заранее смазал, значит, похищение не было спонтанным, его готовили основательно. В комнате с тремя кроватями одна пустовала.
Один из охранников Лолиты пошевелился. Гамид и Антон напряглись. Это был Савватей Суев. Он раскрыл веки и хрипло спросил:
— Какого чёрта?
Гамид настороженно придержал Антона за рукав. Тот усмехнулся:
— Это он во сне.
Толстяк уже храпел. Оба посмотрели на стоявший в центре стола почти пустой стеклянный кувшин с остатками лимонада. Здесь тоже все опились сонной дряни.
— Да-а… Всё понятно, — протянул Гамид.
Антон, не скрывая презрения к охране, хмыкнул. Разве так соблюдают правила безопасности! Дилетанты!