Когда я был настоящим
Шрифт:
Мяч, ударивший по клетке ворот на асфальтовом поле, выбил меня обратно в реальность. Я повернулся к коротышке-советнику и сказал:
— Что дальше? Дальше я хотел бы реконструировать налет на банк.
14
Неделю спустя мы с Назом снова оказались в «Проект-кафе». Мы пришли туда на встречу с человеком по имени Эдвард Сэмюэлс. В свое время Сэмюэлс был знаменит как организатор вооруженных ограблений; по многочисленности и смелости дел равных ему в Британии было
Криминальная карьера Сэмюэлса не была абсолютно безоблачной. Он дважды попадал в тюрьму, во второй раз получил одиннадцать лет, из которых отсидел семь. В тюрьме он начал учиться. Прошел несколько школьных курсов, потом сдал несколько экзаменов по общеобразовательным предметам, потом стал изучать криминальную психологию. Написал автобиографию, «Слон», которую ему удалось опубликовать незадолго до выхода из тюрьмы. Это-то и позволило Назу выйти на Сэмюэлса и устроить нашу встречу — прочитав книгу, он связался с его агентом.
Всю эту историю Наз рассказал мне, пока мы ехали на такси в ресторан. Пока он рассказывал, я представлял себе Сэмюэлса. Представлял я его себе высоким, довольно спортивным. Вышло более или менее правильно. Я узнал Сэмюэлса сразу, как только мы вошли. Это был крупный мужчина лет пятидесяти, с прямыми белыми волосами. Высокие скулы, по-своему красив. Он принес с собой экземпляр своей книги — точнее, так я решил поначалу: книга, которую я принял за его, лежала на столе прямо перед ним, но, когда я сел и взглянул на нее, оказалось, что называется она «Психопатология преступления».
— Все еще учитесь? — спросил я его.
— В университете, уже половину отучился.
Голос у Сэмюэлса был хрипловатый, простонародный, однако в нем слышалась уверенность, свойственная скорее представителю среднего класса.
— Заразился я. В тюрьме с ума сойдешь, если голову чем-нибудь не занять. Убийцам и психам всяким качалки хватает, но у кого есть хоть немного мозгов, тому лучше это время на самообразование потратить.
— А почему криминальная психология? — спросил я.
— В тюрьме были психологи, изучали нас, — Сэмюэлс крутил в руках хлебную палочку. — Ну, я и попросил одного дать мне какие-нибудь книжки почитать. Сначала он мне дал то, что предназначено для пациентов: как управлять эмоциями, как справиться с одним, с другим. Недели не прошло, как я его попросил показать те, что он сам читает. Книги для психологов.
— Вроде учебников?
— Именно. Когда их читаешь, тебе как будто неожиданно дают ключ к твоему же прошлому. Чтобы ты его
Подумав хорошенько над словами Сэмюэлса, я сказал ему:
— Но я же хочу повторять события.
— Назрул мне так и сообщил. Он говорит…
— А осознавать их не хочу. Это…
Мой голос затих. Появился официант. Мы с Назом заказали рыбный суп, кеджери и газированную минералку; Сэмюэлс заказал купаты из оленины и красное вино.
— Вы нас тут раньше не обслуживали? — спросил я официанта.
Он отступил на шаг и посмотрел на меня.
— Возможно, сэр. Теперь я вас запомню.
Когда он ушел, я сказал Назу:
— Разузнайте все про него, когда будем уходить. Он мне может понадобиться для чего-нибудь в будущем.
— Обязательно, — Наз безошибочно понял, что я имел в виду.
Я снова повернулся к Сэмюэлсу.
— Ну что ж. Наз проинформировал вас насчет того, что нам нужно?
— А как же. Вы хотите заплатить мне огромную сумму за советы насчет того, как инсценировать ограбление банка.
— Реконструировать, — сказал я, — да. Как, сможете вы нам помочь?
— Наверняка. Я недавно выступал в качестве консультанта в криминальном фильме. Но вы ведь не фильм снимаете?
— Нет, — сказал я. — Однозначно. Камер не будет — только реконструкторы, в действии.
— Но принцип-то такой же? Вы хотите инсценировать…
— Реконструировать, — поправил я его.
— Реконструировать, — продолжал он, — ограбление банка.
— Да, — сказал я, — верно. Но вплоть до мельчайших подробностей, таких, которые вам бы и в голову не пришло вставить в фильм. В кино есть только то, что попадает в камеру — только фасад, столько, сколько надо, чтобы снаружи все выглядело правильно. Я хочу, чтобы все было правильно на самом деле. Досконально правильно, внутри.
— Для зрителей? — спросил он.
— Нет, — ответил я. — Для себя.
Сэмюэлс откинулся на стуле и нахмурил брови. Несколько секунд он молчал; потом спросил:
— Где?
— В складском здании возле Хитроу. Там мы воссоздадим банк, само помещение. Сделаем точную копию.
Пришел официант с напитками. Я наблюдал за тем, как он ставит их на стол. Непременно устрою какую-нибудь реконструкцию с ним, как только руки дойдут, решил я. Он снова отошел. Я откинулся на стуле, широко раскинул руки и обратился к Сэмюэлсу:
— Итак!
— Итак… — повторил он, ожидая дальнейшего разговора.
— Итак — расскажите мне про ограбления банков.
— О! Ну да; с чего же начать? — он взял другую хлебную палочку, положил перед собой. — Пожалуй, для ваших целей лучше будет, если я расскажу об их хореографии.
— Хореография? Как в балете?
— Да, вроде того. Кто где стоит, кто что делает и когда, как все двигаются — все это заранее расписано.
— Хореография, — сказал я. — Это хорошо, очень хорошо.