Когда я вгляделся в твои черты
Шрифт:
Комментарий к 5. Мои мысли обнимали тебя
Пост к главе: https://vk.com/wall-24123540_3907
Группа автора: https://vk.com/public24123540
========== 6. В грёзах о том, чего нельзя вернуть ==========
«Отпущу его руку - и пропала… Так странно. Наверное, просто привыкла три ночи подряд спать почти в обнимку, потому и чудится всякое. У него красивый профиль. Особенно, когда отрешается и уходит в свои беспокойные мысли, как сейчас. Нелепо: это ведь наш Эрен! Вспыльчивый, раздражительный и трогательный дуралей. Он не может быть красивым. Максимум - симпотным и милым… Но профиль у него красивый, и всё тут.
– Микаса сдвинула полы джинсовой
– Такой заботливый всегда. И мне бы просто научиться с благодарностью принимать это, но не могу перестать думать о цене его заботы. Например, цена доброты Бруно - пьяная пощёчина, цена снисхождения одноклассников - списанная домашка. Все рано или поздно называют мне цену. И он назовёт…»
– Какой красивый вечер!
– вдыхая свежесть листвы, восторгался Эрен.
«Прямо как твой профиль».
– Да, очень.
– Может, погуляем ещё немного по городу? Не обязательно вот так сразу расставаться.
– Он обогнал Микасу и стал медленно идти спиной вперёд, взяв её за вторую руку.
– Давай! Соглашайся. Тебя сейчас некому отругать.
– При условии, что оставишь мне куртку, пока не разойдёмся.
– Тогда можешь вообще оставить её себе!
– Он рассмеялся и крепче сжал её пальцы.
– У меня уже есть твой шарф. В следующий раз что, трусами поделишься?
– Ну, если тебе нравится принт с Бэтменом, то непременно оценишь такой подарок.
Микаса не смогла сдержать улыбку и заметила, как глаза Эрена засияли ярче от этого.
– Трусы с Бэтменом? Никому не рассказывай, если хочешь, чтоб у тебя когда-нибудь была девушка!
– Трусы с Бэтменом - это информация для избранных вообще-то!
– А, так я в кругу избранных?
– Армин сказал бы, что у нас типа Братства кольца, только круче.
– Тогда у всех троих должны быть трусы с Бэтменом.
– Вот тебе, значит, готовая идея для следующего шопинга с дядей Леви.
Осмелев, Микаса взяла Эрена под руку и небрежно прижалась плечом к его плечу. Они зашагали вниз по улице, неприлично громко разговаривая и шутливо толкаясь. Воздух напитался смехом юности, стыдливо выкрикнутой бранью с показной дерзостью и лихо сменяющими друг друга темами пустой болтовни. Улицы почти опустели, на дверях магазинов то и дело появлялись таблички «Закрыто», и только молодёжь потихоньку высыпала наружу, чтобы отправиться в ночное летнее приключение. Микаса поглядела вверх, на паутину сплетённых проводов, на крыши убаюканных тенью домов, и вообразила их щитом для всего человечества. Ну, или, по крайней мере, для жителей родного города. Даже плечи у неё были покрыты не курткой близкого друга - уютом и тишиной. Этот вечер похож на сон. Сон, который настолько хорош, что его страшно увидеть, потому что неминуемо проснёшься.
Бум! Висок Микасы соприкоснулся с плечом Эрена.
«Веди меня неважно куда! Веди туда, где никто и никогда не найдёт! Со мною щит из домов и проводов, твоя лезущая с объятиями куртка и дурацкие шутки, заставляющие меня смеяться. Я больше ничего не хочу! Ничего не боюсь! Я хочу идти с тобой по дороге. Без цели. Без смысла. Без причины и чувства вины».
Под опущенными ресницами стало влажно. Микаса испугалась, что Эрен может увидеть её слёзы и начать беспокоиться. Наспех утёрла «следы преступления» и едва слышно шмыгнула носом.
Прошли по мосту через реку, в которой тонули опавшие листья и цветы, свернули на бульвар, затем двинулись вдоль проспекта, прямиком в ночь, под мелодию тревожных смс-ок от родителей. Эрен
Сделав круг, повернули к дому. Микаса устало смыкала веки, на ходу погружаясь в сон. Эрен ласково поглаживал её пальцы, которыми она держала его под руку: «Словно сказочный страж, оберегающий мой покой», - подумалось Микасе. Они брели через парк, по дороге, параллельной огороженному балюстрадой обрыву, с которого открывалась панорама города. Впереди Микаса смутно разглядела знакомые очертания ретро-автомобиля Шевроле молочно-бежевого цвета. В груди резко кольнуло: она догадывалась, кому мог принадлежать этот изящный дорогой транспорт. Дверца со стороны водителя была зловеще открыта, а из динамика в салоне доносилось тихое таинственное пение:
«…Я шепчу все твои имена,
Я не знаю, где ты,
Но где-то, где-то здесь,
На этой дикой покинутой звезде.
И я переполнен любовью,
И я переполнен чудом,
И я переполнен любовью,
И я сдаюсь под твоими чарами…»?{?}[Spell - композиция рок-группы Nick Cave and the Bad Seeds из альбома «Abattoir Blues/The Lyre of Orpheus» 2004-го года выпуска.]
– У меня дурное предчувствие, - дрожащим голосом прошептала Микаса и, отстранившись от Эрена, осторожно, но быстро зашагала в сторону автомобиля.
– Эй, что стряслось?
– растерянно крикнул он ей вслед.
Она не ответила. Достигнув цели, Микаса с ужасом обнаружила за рулём господина Дементьева, засунувшего себе в рот дуло пистолета. На густых ресницах, обрамлявших пронзительные серые глаза, бесформенным желе застыли слёзы, дорогой пиджак был измазан грязью, мятая рубашка наполовину расстёгнута, а развязанный галстук-бабочка просто болтался вокруг шеи; в салоне витал острый и кислый запах алкоголя, с лобового стекла мёртвым мотыльком свисала приклеенная на скотч свёрнутая записка. Микаса изумлённо уставилась на замершего Дементьева и несколько секунд не могла пошевелиться. Сзади послышались приглушённые шаги и нетерпеливые вздохи.
– Может, уже ответишь?! О-о… - Эрен мгновенно умолк.
Господин Дементьев поглядел на подростков затуманенным взглядом, затем нехотя достал изо рта пистолет и опустил держащую его руку на колено. Его губы рассекла жалкая улыбка, похожая на кровоточащую рану. Утерев мокрый нос грязным рукавом, он издал рваный смешок.
– Добрый вечер, глупышка, - с нелепым и виноватым видом поздоровался Дементьев.
– Добрый, Вадим Александрович, - подавив оцепенение, пресно ответила Микаса.
– Отдыхаете?
– Её губы дрожали, выталкивая наружу до невозможности абсурдный вопрос, заглушающий ужас насмешкой.
– Чёрт, да у него пистолет!..
– пытаясь себя успокоить, констатировал Эрен то, что и так было очевидно, но Аккерман выставила назад руку, сделав ему запрещающий говорить жест.
– Вадим Александрович, - нежно и вкрадчиво произнесла Микаса, опустившись на колени перед автомобилем, - я переживаю за вас. И родные тоже будут. Вы, наверное, очень устали… Лучше поезжайте домой. На такси.
Он оглядел всю её фигуру, отрывисто дыша, и вжался затылком в подголовник, с отчаянием сжав рукоятку пистолета. Плач мелодии в салоне угасал, унося с собой его невысказанные страдания и несуразные кошмарные порывы. Микаса бережно оплела пальцами, словно тоненькими стебельками, его исцарапанную кисть и медленно забрала из неё оружие, после чего на удивление умело поставила на предохранитель, вытащила пули из магазина и бросила пустой пистолет на пассажирское сидение.