Когда заплачет розовый фламинго
Шрифт:
– Я приходящая домработница, – ответила та. – Посещаю квартиру раз в неделю. Ключ мне дал Борис Алексеевич.
– Давно?
– Он нанял меня почти год назад. – Женщина бросила ключ в вазочку, стоящую на тумбочке под зеркалом. Так же делал отец, приходя домой. – Теперь я могу узнать, кто вы?
– Дочь Бориса Алексеевича. Зовут меня Елизаветой. А вас как?
– Я Галя. – Женщина закрыла-таки дверь, затем поставила на пуфик сумку. Та оказалась брендовой. Точнее, выглядела как оригинал, но, очевидно, являлась подделкой. Откуда у домработницы «Шанель»? – Надеюсь, я вас не обидела своим недоверием? – Лиза качнула головой. – Просто я растерялась: Борис
Это было правдой: на Лизе кроме трусиков и лифчика ничего не было. Но, явись Галя минутой позже, на ней и исподнего не осталось бы.
– Я могу приступить к своим обязанностям? – спросила домработница. – Не помешаю вам? Сегодня дел очень много, не только убраться нужно, постирать постельное, но и рубашки перегладить, у Бориса Алексеевича деловая поездка намечена на конец недели, он мятую одежду с собой не берет…
– Галя, вы что, ничего не знаете?
– О чем? – спросила она рассеянно. В этот момент она убирала свои балетки на полочку. Отец терпеть не мог, когда обувь оставляют на проходе. Но Лизу так и не отучил от этого, а домработницу – да.
– Борис Алексеевич умер.
Галина резко обернулась. В больших серо-зеленых глазах недоверие.
– Как? Когда? Я же видела его совсем недавно…
– Неделю назад?
– Да, в прошлый вторник. Мы с ним поболтали немного, и Борис Алексеевич поехал отсюда к себе в дом…
– Там он и умер. В среду утром.
– Что с ним случилось?
– Сердечный приступ. И странно, что вы не знали, потому что об этом печальном событии где только не сообщили: и в интернете, и в газетах, и по местному телевидению.
– Меня не было в городе, только сегодня приехала, – прошептала Галина и всхлипнула. – Если б я знала, что случилось, я бы пришла на похороны! – Из глаз ее покатились слезы, затуманив их и сменив цвет на дымчатый.
– Приходите на поминки послезавтра. Они будут в ресторане «Баркас». – Его арендовали на весь день целиком, но еще и в нескольких столовых обеды заказали для простых горожан, не вхожих в ближний круг. – Я сейчас приму душ и уеду, вы занимайтесь уборкой и рубашки погладьте, я их в благотворительную организацию отдам…
– Телефон!
– Да, номер ваш мне потребуется.
– У вас звонит.
Лиза уже и сама это слышала. Мобильник звучал глухо, потому что лежал под диваном, и все же его пиликанье доносилось до прихожей.
– Доброе утро, мутер, – услышала Лиза голос сына, когда взяла телефон в руки.
– Привет, Стасик.
– Как ты догадалась, что это я? Звоню тебе с телефона Вячика.
– Он меня «мутер» не называет.
– Учту, когда захочу тебя разыграть, – усмехнулся сын.
Дети Лизы родились в один день и час, но с разницей в десять минут. Первым на свет появился Вячеслав, вторым Станислав. На этих именах настоял отец близнецов, Лиза же хотела Сашу с Лешей, но не смогла переубедить мужа. Едва узнав о беременности, они договорились, что девочку будет называть она, а мальчика он. Лиза на это согласилась, будучи твердо уверенной в том, что носит дочь. Но она ошиблась, причем дважды. Муж же стал в два раза радостнее, поскольку не мог определиться с вариантом имени – ему нравились и Вячеслав, и Станислав, – а тут и выбирать не пришлось.
Мальчишки, надо сказать, были не только именами похожи, но и внешностью, и голосами. Да, это обычное дело для близнецов, но все же они, как правило, отличаются хотя бы чем-то: комплекцией, оттенком цвета глаз, небольшой деталью типа родинки или ямочки на щеке. Сыновья же Лизы были как две капли
– Ты где пропадаешь, мутер? – спросил Станислав. Он полгода прожил с отцом в Германии, но вернулся в Россию на похороны деда, прихватив в качестве интеллектуального багажа знание немецкого. Как впоследствии оказалось, весьма поверхностное. Однако немецкие словечки постоянно проскальзывали в его речи.
– А вы что, соскучились по мне? – вопросом на вопрос ответила Лиза. Она не рассказала детям о квартире деда. Думают, у него в Астрахани был только дом, и они все сейчас в нем живут. – Я у подруги заночевала.
– Ты успела обзавестись здесь подругой? – недоверчиво протянул сын.
– Еще сто лет назад. Я же говорила вам, что жила тут до замужества.
– Да, но про подругу ты не рассказывала.
– Мы потерялись, но вчера случайно нашлись, пошли в ресторан, отметили встречу, – уверенно соврала Лиза. Когда-то у нее действительно была тут подруга, Фаина, но они разругались еще тогда, когда она вернулась в Москву… Полжизни назад!
– Ясно, понял. – Стасик, судя по звуку, открыл холодильник и взял оттуда бутылку газированного напитка. Скорее всего, колы, он ее обожал. Тогда как его брат предпочитал обычную минералку. С возрастом у близнецов вкусы стали различаться, но только в малом. – Когда приедешь?
– Через час примерно. Максимум два.
– Лучше тебе поторопиться.
– Что-то случилось?
– Нет, просто тебя человечек дожидается, очень поговорить хочет.
– О чем?
– О смерти деда. Визитер сообщил мне, что она насильственная. Убили якобы Бориса Алексеевича, и он даже знает кто. – Сын, попив, отрыгнул. В Германии он научился не сдерживать естественные позывы. – Я попытался узнать, кто подозреваемый, но мне сказали, что говорить будут только с дочерью покойного.
– Что это за человек?
– Это женщина по имени Фаина (фамилию забыл, хоть и видел документы), и она называет себя твоей давней подругой. – Сын немного помолчал. – Выходит, у тебя она была не одна?
– В молодости я была более общительной. – Лиза подошла к креслу, на которое вечером скинула одежду. Аккуратно ее вешать мама дочь так и не научила, а сейчас это и не нужно: есть прислуга, которая уберет, постирает, погладит и повесит в шкаф. – Как эта женщина выглядит?
– Так себе. Если вы ровесницы, то могу тебе сделать комплимент: ты девочка по сравнению с ней.