Когда же пойдет снег
Шрифт:
– Да пройдусь...
– ответила я, надевая кепку.
И тут зазвонил телефон.
Максим поднял трубку и вдруг сказал мне, пожимая плечами:
– Тебя. Очень мужской голос.
– Это какая-то ошибка, - сказала я.
Вообще-то я не привыкла, чтобы мне звонили мужчины. Мужчины мне еще не звонили. Правда, где-то в седьмом классе надоедал один пионервожатый из нашего лагеря. Он говорил неестественно высоким, смешным голосом. Когда он звонил по телефону и попадал на брата, тот кричал мне из коридора: "Иди, там тебя евнух спрашивает!"
Этот
– Вас зовут Нина, - сказал он.
– Спасибо, я в курсе, - машинально ответила я.
– У вас чудесный голос. Простите, я волнуюсь и говорю пошлости... Я видел вас в театре...
– Да. На премьере моего спектакля "Преступление и наказание", - сказала я. Кто-то из нашего класса разыгрывал меня, это было ясно.
– Н-нет...
– нерешительно возразил он.
– Вы сидели в амфитеатре. Мой товарищ, оказалось, совершенно случайно знал вас и дал номер телефона.
– Здесь какая-то ошибка, - сказала я скучным голосом.
– Последние тридцать два года я не бываю в театре.
Он засмеялся - у него был очень приятный смех - и укоризненно сказал:
– Нина, это несерьезно. Понимаете, мне необходимо вас увидеть. Просто необходимо. Меня зовут Борис...
– Борис, я очень сожалею, но вас разыграли. Мне пятнадцать лет. Ну шестнадцать...
Он опять засмеялся и сказал:
– Это не так плохо. Вы еще достаточно молоды.
– Хорошо, мы встретимся сейчас, - решительно сказала я.
– Только, знаете что, давайте оставим эти опознавательные газеты в руках и традиционные цветы в петлицах. Вы угоняете машину марки "Москвич" и едете в сторону пустыни Гоби. Я надеваю красный комбинезон и желтый картуз и иду в том же направлении. Там мы и встретимся... Одну минутку! Вы не дворник по профессии?
– Нина, вы - чудо!
– сказал он.
Больше всего ему понравилось, что я действительно пришла в красном комбинезоне и желтом картузе. Этот картуз привез мне из Ленинграда Макс. Громадный кепон с длинными таким, комичным козырем.
– Ты похожа на подростка из американского боевика, - сказал Максим.
– А вообще модно и здорово.
Правда, на меня с ужасом оборачивались старухи, но в принципе это можно было пережить.
Так вот, больше всего ему понравилось, что я действительно пришла в красном комбинезоне и желтом картузе. Но начинать надо не с этого. Начать надо с того момента, когда я увидела его на углу, возле овощного киоска, там, где мы в конце концов договорились встретиться.
Я сразу поняла, что это он, потому что в руке он держал три громадные белые астры и потому что, кроме него, возле этого вонючего киоска стоять было некому.
Он был потрясающе красив. Самый красивый парень из тех, кого я видела. Даже если бы он был в девять раз хуже, чем мне это показалось, все равно он был в двенадцать раз лучше самого красивого мужчины.
Я подошла совсем близки и уставилась на него, засунув руки в карманы. Карманы в комбинезоне пришиты высоковато, поэтому локти торчать в сторону и я становлюсь похожа на
Он раза два взглянул на меня и отвернулся, потом вздрогнул, снова посмотрел в мою сторону и растерянно начал меня разглядывать.
Я молчала.
– Это... кто ты?
– наконец испуганно спросил он.
– Я монах в синих штанах, желтой рубашке, в сопливой фуражке.
– Я вспомнила детскую считалочку, и, кажется, совсем некстати. Он ее успел забыть и поэтому смотрел на меня как на ненормальную.
– Но как же... Ведь Андрей говорил, что ты...
– Все ясно, сказала я.
– Андрей Волков из пятой квартиры. Наш сосед. Он пошутил и дал номер моего телефона. Он шутник, разве вы не замечали? Одно время он посылал мне любовные письма, подписывался гиперболоидом инженера Гарина.
– Так...
– медленно сказал он.
– Оригинально.
– Хотя мне показалось, что создавшаяся ситуация похожа скорее на идиотскую, чем на оригинальную.
– Да, вот, во-первых, возьми...
– Он протянул мне астры.
– А во-вторых, это ужасно! Где же я теперь найду ее?
– Кого?
– Ну, ту, которую я видел в театре.
Он посмотрел на мня расстроенным взглядом, сочувствуя, наверное, и себе и мне.
– Слушай, а тебе в самом деле лет пятнадцать?
– сказал он.
– Не лет пятнадцать, а пятнадцать лет. Даже шестнадцать, - поправила я его.
– Ничего, что я на "ты"?
– Ничего, - сказала я.
– Со мной по-другому не получается. Я карманная.
– А?
– Маленького роста...
– сказал я.
– Подрастешь еще...
Подбодрил. Ненавижу!
– Ни в коем случае!
– оборвала я.
– Женщина должна быть статуэткой, а не Эйфелевой башней.
Лгала бесстыдно. Благоговею в душе перед крупными женщинами. Но что поделаешь - при моих доспехах нужно уметь обороняться...
Он весело хмыкнул, потер переносицу и внимательно взглянул из-под бровей.
– Знаешь что, если такое дело, пойдем посидим в парке, что ли?.. Съедим по порции эскимо! Говорят, оно здорово помогает при расстройстве нервной системы. Эскимо любишь?
– Люблю. Все люблю!
– сказала я.
– А есть на свете такое, что ты не любишь?
– Есть. Дворники, - сказала я.
Эскимо в парке не оказалось, и вообще там ни черта не оказалось, кроме пустых скамеек. А мороженое продавали только в кафе.
– Зайдем?
– спросил он.
– Ну конечно!
– удивилась я.
Было бы просто глупо, если бы я упустил такой случай. Не так уж часто приглашает меня в кафе потрясающе красивый мужчина. И еще я пожалела, что сейчас не вечер и не зима. В первом случае кафе было бы набито людьми и играла бы музыка, а во втором случае он наверняка помог бы мне снять пальто. Должно быть, это чертовски приятно, когда снимать пальто вас помогает такое красивый парень.
– Что же все-таки делать?
– задумчиво проговорил он, когда мы уже сидели на столиком.
– Где ее искать?