Кого не взяли на небо
Шрифт:
Монакура Пуу, голый и огромный, подошёл и встал рядом с девушкой, уставясь в проход секретного коридора. Потом сложил свои гигантские ладони в рупор и громко прорычал в темноту:
— Stop this fucking games, bro. Do you need help or do you wanna bleed?
В ответ послышался слабый шелест, и вскоре из сумрачного проёма показалась медленно приближающаяся фигура. Она передвигалась, будто пьяный вдрызг хоккеист. На пол полетела стальная бита, и незнакомец попытался приподнять руки в жесте добрых намерений, но тут его ноги подкосились. и странный обитатель тайного коридора рухнул лицом вниз.
Сержант и Аглая бросились к распростёртому
Аглая Бездна навела на открывшееся лицо луч своего фонарика, и ахнула, прикрыв свой огромный рот ладошкой в жесте истинного удивления.
— Здравствуй, бойцовая рыбка, — произнёс сержант, и, не мешкая, начал раздевать безжизненное тело.
В сторону полетели ролики, невнятные цацки на массивных золотых цепочках, и части спортивного костюма бренда «Adidas».
— Нашёл, — выдохнул голый сержант, ощупывающий и осматривающий обнажённого мужчину, — Мелкая, ремень!
Бездна выдернула их штанов армейский ремень и протянула Монакуре.
— Я почему-то так и думал, что это ты здесь живёшь, — радостно сообщил сержант наклонившись к уху пленника, ущербно куцому и заросшему жёстким седым волосом.
— Так это он и есть? Собственной персоной? — раздался сзади мрачный голос лива.
Монакура Пуу затянул ремень на простреленном бедре мужчины, останавливая кровотечение, и, полуобернувшись к догнавшему их Скаидрису, кивнул головой.
— Ёп твою мать, — произнёс лив, опустившийся подле тела злосчастного хранителя древнего замка, — Соткен и правда волшебница. Вы только посмотрите. Это ж, блядь, его лицо. Его настоящее лицо. Ему же, наверное, лет сто уже, а лицо, как на тех старых постерах девяностых.
Монакура Пуу одобряюще похлопал лива по плечу, и кивнул.
— Так оно и есть, щенок. Та самая культовая физиономия. Помоги мне поднять его. Мелкая, сделай нам проход.
Милитаристский ботинок обрушил на стену всю мощь своего брутального протектора и хлипкий гипсокартон, хранящий тайны секретного коридора, разлетелся в пыль. Монакура Пуу и Скаидрис внесли тело в помещение, оказавшееся просторным холлом. Сержант огляделся по-сторонам, поднял кверху лохматую голову и глубоко вдохнул спёртый воздух древнего особняка.
— Туда, — уверенно сказал он и потащился вперёд, сжимая в огромных лапах обнажённые ступни пойманного хранителя коридора. — Теперь нам нужно поспешить. Нам снова нужен наш чудесный доктор. Надеюсь, кто-либо, кроме меня, согласится поделиться своей кровью с живой легендой?
* * *
Скальд Хельги грезил наяву. С тех пор, как неумолимое время преподнесло ему неожиданный сюрприз в виде перемещения в пространстве, он непрестанно благодарил судьбу за этот драгоценный подарок, ибо нынешняя относительная реальность нравилась ему всё больше и больше. Всё, что случалось здесь, в этом странном мире, было... как же это новое слово... Было просто охуенно! Во! Просто охуенно! Все эти «тачки», «пушки», кошмарные сражения и абсолютно невероятные приключения. А сейчас ему снился сон, да не простой. То, что происходило с ним сейчас, являлось настоящим волшебством, сладким мороком, липкими ведьминскими чарами. Юный воин лежал на спине, распростёртый на широченной кровати, а чресла его объезжала растрёпанная женщина, именно та, которую он не так давно возжелал наяву, очарованный её колдовскими танцами. Хельги зрил огромные упругие груди, что колыхались над его лицом,
Грёзы кончились и наступила суровая реальность. Это не было сном. Он обкончался раньше времени.
Любовники услышали шум в коридоре: Соткен неторопливо слезла с юноши, одёрнула своё дурацкое платье, и нацелив в проём двери дуло Ремингтона, невозмутимо ожидала появления гостей. Как обычно, дверь распахнулась от сильного пинка стройной женской ноги и в помещение ввалилась Аглая Бездна, тыкающая во все углы стволом своего Глока, а за ней — голый Монакура Пуу и наполовину голый Скаидрис, с окровавленным животом.
Мужчины что-то тащили.
— Съеби с кровати, — небрежно бросил сержант испуганному викингу, — Кто это тебя так, сопляк?
Хельги потёр разбитый лоб и сполз с постели прочь.
— Я, — ответил удручённый Скаидрис и гадостная ухмылка Монакуры Пуу стала ещё шире.
Они бережно положили свою ношу на кровать и Монакура оглянулся было, чтобы призвать доктора, но та уже стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу и вожделенно оглядывая всех прибывших.
— Ах, сколько обнажённых мужчин, — сказала она и слегка пощекотала огромный член сержанта.
Сержант презрительно оглядел двух щенков подле себя, после чего ткнул пальцем в свою ношу.
— Отставить, боец. Посмотри лучше, кого мы нашли. Ему надо срочно помочь.
— Когда это ты, мой милый, хотел помочь человеку... — начала было Соткен, но осеклась, лишь только её, затуманенный ведьминским зельем взгляд, остановился на бледном лице лежащего человека.
Соткен непроизвольно вздрогнула.
— Ёп твою мать, Харли. Ты всё ещё здесь. Здравствуй.
В стальных глазах заблестела предательская влага.
— Твоя работа? — толстый, как палка колбасы, палец сержанта указывал на точёное лицо раненного мужчины.
В голосе Монакуры чувствовалось искреннее уважение.
— Моя, — голос Соткен вновь отвердел, — Моя работа.
— А это, — длинный грязный палец уткнулся в окровавленное бедро пленника, — Походу, работа ваших грязных лап, как я посмотрю. Творишь магию, создаёшь прекрасное, даришь людям красоту, а вы всё рушите. Вандалы...
Она вздохнула, и проверив у лежащего пульс, ощупала рану.
— В операционную его. Нам всем повезло. Сейчас я на творческом подъёме. Правда поднялась невысоко.
Скальда Хельги одарили уничижительным взглядом, после чего маленькая кривая женщина в дурацком летнем платье подхватила за ствол своё ружьё и исчезла в сумраке коридора.
* * *
— Какая прелесть, — бледная рука, покрытая затейливой вязью синих татуировок, поднесла изящную фарфоровую чашечку к приоткрытым алым губам.
Морриган слегка подула на дымящуюся влагу и жадно опорожнила стакан кипятка. Сигни поморщилась. Старый Аарон неодобрительно покачал головой.