Кого не взяли на небо
Шрифт:
— Волчий Сквад собирается по крупицам, — неупокоенный Джет помахал рукой моргающим разодранным близняшкам и протянул Монакуре драный штандарт.
— Куда отправимся, предводитель?
Монакура сжал древко и с сомнением вгляделся в жёлто-зелёные глаза Большого
— Я должен найти мелкую. Но сначала мне нужно побыть одному.
* * *
Он миновал песчаную косу, прикрывшую молодыми сугробами своё истерзанное тело и оказался в густом бору. Гордые кроны стройных сосен шумели над его головой.
Вот она: сокрытая зарослями лужайка. Место силы. Последний приют его возлюбленной.
Он осторожно раздвинул мохнатые еловые лапы. Нога в пушистых домашних тапочках продавила снежный покров, что на холодном балтийском ветру уже превратился в крепкий наст.
Монакура Пуу взглянул на могилу и еле устоял на ногах. Прикрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь удержать ускользающее во мрак сознание. Снова поднял веки.
Надгробная ступа, сложенная из плоских камней, была раскидана. Сама же могила — осквернена, разрыта. Хотя...
Он внимательно присмотрелся к глубокой яме, с таким трудом вырытой ими вчера. И снова дурнота схватила его за горло.
Никто не осквернял могилу. Та выглядела так, будто её разрыли изнутри. Земля осыпалась вглубь, а на краях ямы виднелись глубокие борозды, оставленные мощными когтями. А на белом снегу...
Монакура пошатнулся и рухнул на колени.
На белом снегу отпечаталась цепочка следов, уводящих прочь с лужайки.
Цепочка
Он встал и сделал единственный, неуверенный шаг вперёд. Рядом с отпечатком волка появился медвежий след, оставленный его дурацкой тапочкой.
— Великий Волк ушёл.
Монакура Пуу вздрогнул и остался стоять с занесённой для следующего шага ногой.
Потом медленно обернулся.
Она сидела на поваленном стволе дерева. Посиневшая от холода рыжая девчонка в коротеньком летнем платье.
— Великий Волк ушёл, — повторила она дрожащими губами, — Теперь мне безумно одиноко и жутко холодно. Я что угодно отдам за толику тепла.
Монакура Пуу оглядел обрывки банного халата, прикрывающие его торс. Он подошёл, присел рядом и обнял девушку, прижимая к груди, поросшей густым рыжим волосом. Через несколько минут та прекратила трястись и ещё плотнее прижалась к жаркому мужскому телу.
— Ты добрый и тёплый, словно солнце, — произнесла она, — Можно я пойду с тобой?
— Можно, — ответил Бодхисаттва, — Пойдём, Селести, я отведу тебя в тепло: туда, где нас ждут наши друзья.
* * *
— Великолепный финал для нашей саги, — произнёс мужчина в старомодном охотничьем костюме, что наблюдал за парочкой на лужайке, таясь в зарослях густого ельника, — Не находишь, любимая?
— Ненавижу грёбаные хэппи-энды, — согласилась гигантская волчица, что стояла рядом на задних лапах и нежно склонила огромную голову на мускулистое плечо своего спутника.