Кого не взяли на небо

Мглин Клим

— Грим, — позвала она, не раскрывая рта.

— Да, Аглая, — бессловесно откликнулся дракон, — Не можешь уснуть? Давай поговорим. Мне интересно разговаривать с людьми — их так мало осталось.

Дракон добродушно хохотнул.

Аглая отогнала остатки дрёмы, почесала вспотевшую ягодицу — ящер сильно нагрел кожаное седло — и сказала:

— Я раньше во всю эту сверхъестественную хрень не верила. Не верила даже тогда, когда эти невозможные события происходили со мной и у меня на глазах. А теперь что-то изменилось. Мне сейчас очень хорошо.

— Вера —

примитивное состояние сознания, — поддержал разговор Грим, — А твоё отношение изменилось именно потому, что тебе сейчас хорошо. Ты уже многое видела. Видела то, что выходит за рамки понимания обыкновенных людей, но вряд ли происходящее тебе нравилось. А сейчас ты летишь в Норвегию верхом на драконе, за подарком на свой день рождения. Поэтому хрень обратилась...

— Обратилась чудом, — закончила за дракона девушка.

Некоторое время они летели молча — Бездна не решалась нарушить ментальную тишину.

— Хочешь задать мне вопрос? — дракон сложил крылья и ринулся к воде — у девушки душа ушла в пятки, а любые вопросы — выветрились.

— Ты — мерзкий, — смогла она выдать только тогда, когда Грим зрелищно завис у самой воды и, взмахнув крыльями, снова набрал высоту.

Они улыбнулись друг другу. Ментально.

— Земля! — торжествующе возвестил ящер.

Полоска суши стремительно приближалась.

— Это — Норвегия, — заявил Грим, — Современный, постапокалиптический вариант. И тут у меня возникает вопрос, Аглая: куда мы дальше летим? Где этот самый Евронимус?

— На кладбище, — грустно ответила Бездна, — И у меня есть подробная карта.

— Вау! — обрадовался дракон, — Бьюсь об заклад, что ты подрезала кусок Скандинавии у нашего сержанта. Иду на посадку — посмотрим на твою карту. Будучи вороном, я изрядно поднаторел, изучая её.

Они опять рассмеялись. Грим устремился к земле, выискивая место для мягкой посадки.

Дракон находился в хорошем настроении, поэтому изрядно кривлялся — пробежав по инерции несколько шагов, он комично распростёр крылья и неуклюже рухнул на бронированное брюхо. Аглая почувствовала себя так, будто приземлилась на мягкую надувную подушку. Девушка снова смеялась. Какой раз за сегодняшний день она не знала. Но знала точно — гораздо больше, чем за последние семь лет.

* * *

— Возможно, их пугает твоя винтовка, — предположил Грим, когда очередная занавеска на окне задёрнулась, отрезав хозяев небольшого домика от двух пар глаз, внимательно разглядывающих достопримечательности этого милого городка.

Они неспешно прогуливались по скромной улочке малюсенького прибрежного селения. Аглая Бездна скептически оглядела четырёхлапого дракона, что занимал собой полторы полосы местной автотрассы.

— Их пугаешь ты, Грим.

— Неа, — дракон отрицательно покачал головой, увенчанной тремя парами рогов.

Первая пара, самая маленькая, походила на зубья от вил, которые причудливо изогнул при ковке пьяный в драбадан кузнец. Вторая была намного длиннее — абсолютно прямые, они имели витую форму, грязно пародируя целомудренное достоинство легендарных аликорнов.

Третья, самая ужасающая пара, своими ломаными линиями недвусмысленно навевала образы древних, запретных символов.

— Местных не удивить драконом, — вполне серьёзно продолжил сказочный ящер, — Не забывай, Аглая, мы с тобой на краю мира. Тут встреча с троллем — обычное дело.

— Ага, — весело подхватила девушка, — И знаешь, я уже одного встретила — он прикидывается драконом.

Вскоре городок закончился, но никто из местных так и не вышел их поприветствовать.

— Ну ладно, — немного разочарованно сказала Бездна, — Они хотя бы не пытались заманить нас в ловушку, чтобы потом слопать. Спасибо и на этом. Всё никак не могу забыть тех каннибалов с другого берега. Вроде и море одно, и воздух — тот же, да только эти, — тощий грязный палец ткнул в разрисованные занавески последнего дома, — Узоры на тряпах вышивают, а те, с той стороны, людей жрут.

— Не расстраивайся, Аглая, — из ноздрей дракона вылетели струйки сизого дыма, — Поделись лучше ощущениями — как тебе Норвегия — оплот язычества, который не смогли опрокинуть ни носатые «вольные каменщики», ни дурачина Олаф, очарованный белым Иисусом, ни пакистанские мигранты, бегущие от притеснений индоарийцев, ни индусы, спасающиеся от пакистанского террора?

Аглая Бездна задумчиво огляделась — палец девушки скользнул в её очаровательную ноздрю и принялся там что-то выискивать:

— Я, честно говоря, ожидала нечто более грандиозное, но мне нравится. Здесь всё примерно, как в Карелии — с одной стороны дороги — скалы, ёлки, берёзки и мох, а с другой — мох, берёзки, ёлки и скалы. Но надо отдать должное Скандинавии — горы здесь клёвые, и фьорды — не чета нашим ладожским шхерам. Я, правда, сама не была ни в Карелии, ни на Ладоге, но у меня подружка там жила — я постоянно её инстаграм смотрела. Очень мне такая природа нравится. Кстати, Грим, а почему у норвежцев почти все дома красно-бурые?

— Их семь лет никто не красил, Аглая, — рассмеялся дракон, — Постапокалипсис на дворе, или ты забыла? Раньше они были бордовыми.

— А почему бордовые? — не унималась девушка.

— Я думаю об этом надо спросить нашу Госпожу — она знает всё про красную краску. Я же придерживаюсь теории, что норвежцы красили стены своих жилищ кровью китов. Тут, на этих камнях, ничего полезного, кроме брусники не растёт. И под камнями ничего полезного не лежит. Тут вообще ничего нет — откуда у морских пиратов могла взяться приличная краска?

Они немного постояли, вглядываясь в оставшийся позади городок, но провожатые так и не появились.

— Погнали к твоему Евронимусу, а потом надо бы перекусить, — желудок дракона подкрепил его слова утробным рычанием, — Кстати это — тот ещё квест. Тут у выживших коров явно не водится, а селёдку я ловить не умею.

— Погнали, — обрадовалась девушка.

Она снова улыбалась.

* * *

— Нашёл! — торжествующий возглас Грима, раздавшийся над старым, заросшим кладбищем, напоминал трубный вой, издаваемый слоновьим хоботом.