Кокон
Шрифт:
Сейчас я ухожу. Через полчаса я снова свяжусь с вами, уже из другого места, и я хотел бы, чтобы к тому времени в разговоре смог принять участие Дэйв Абрамс. Понятно? Я хочу видеть Абрамса и лично удостовериться, что с ним все в порядке и что его не держат под замком без законных на то оснований и против его воли. Я ясно выразился?
Коскинен отключился и вышел из кабины. Такси уже пришло, как он и надеялся. Вивьен заранее спрятала пистолет и кобуру под комбинезон. Если бы водитель заметил, что она вооружена, то и близко бы не подъехал. Как и полагалось на нижних уровнях, он был в шлеме и при игольном пистолете —
Коскинен и Вивьен забрались внутрь. Водитель спросил в микрофон — матовая перегородка, несомненно, пуленепробиваемая, отделяла его от пассажирского салона:
— Куда?
Коскинена вопрос застиг врасплох, но Вивьен не растерялась:
— В Бруклин, и побыстрее.
— Придется далеко облетать Кратер. Дальше обычного, я хочу сказать. Там какая-то заваруха, и Контроль изменил маршруты полетов.
— Ничего. — Коскинен откинулся на сиденье насколько позволял генератор за спиной. Они взмыли в воздух. ВК пришлет своих людей к будке через считанные минуты, но будет уже поздно. Они, конечно, могут связаться с Контролем, но к тому времени компьютер сотрет из оперативной памяти тот факт, что именно это такси останавливалось именно на этом углу. А поиски в многочисленных транспортных компаниях — слишком долгая затея. Так что сейчас я их опережаю, подумал Коскинен.
— Бруклин. Куда теперь?
— К станции Флэтбуш, — сказала Вивьен.
— Эй, ребятки, хотите, я вас сам доставлю куда надо? Будет и дешевле и быстрее, чем поездом. Мы ведь все равно уже здесь.
— Вы слышали, что сказала дама? — осадил его Коскинен. Водитель пробурчал под нос что-то малоразборчивое, но подчинился. Вивьен более чем щедро дала ему на чай, и они вылезли из такси.
— Иначе он бы так рассвирепел, что связался бы с полицией. Донес бы из любви к искусству, а вдруг нас разыскивают, — объяснила она, когда они вступили на эскалатор.
Турникет проглотил монеты, створки раздвинулись, и почти сразу подошел поезд. В вагоне было всего несколько пассажиров: рабочие, священник и несколько людей азиатской внешности, которые с сонным видом взирали на окружающее. По-настоящему город начнет пробуждаться примерно через час. Они сели рядом, и Вивьен молча взглянула на Коскинена.
— Сейчас вы выглядите гораздо лучше, — наконец сказала она.
— Да, мне полегче, — Питер кивнул. Сняв со спины генератор, он поставил его на пол возле кресла.
— О себе я бы этого не сказала.
Глаза ее были красны и обведены темными кругами.
— Господи, как я устала, — вздохнула она. — Просто смертельно. Нет, это не из-за нашего ночного бегства. На меня вдруг словно все прожитые годы навалились. Даже не верится, что когда-то жила-была маленькая девочка Ви-Ви в комнате с голубыми утятами на обоях. Сейчас мне все это кажется вычитанным в какой-то книжке.
Он безмолвно взял ее ладонь в свою, а другой рукой обнял за плечи. Голова Вивьен склонилась ему на плечо.
— Простите, Пит, — сказала она. — Я не хочу распускать при вас нюни, но все же позвольте мне чуть-чуть всплакнуть? Тихо-тихо…
Он еще сильнее прижал ее к себе. Никто не обращал на них ни малейшего внимания. Ему вдруг вспомнился «Боас», как сдружились люди во время полета, как потом они сблизились с марсианами. И никто не воспринимал это как утрату личной свободы, наоборот,
Но иначе не могло быть в мире, где человек — просто один из винтиков глухой, немой, слепой автоматической машины.
Они ехали, сами не зная куда, пока Коскинен не посмотрел на часы, не увидел, что пора снова звонить в ВК. На всякий случай, чтобы сбить со следа возможный хвост, они дважды пересаживались на другие линии. Вивьен удалось немного вздремнуть, и теперь она выглядела посвежевшей.
Оказавшись на улице, Коскинен огляделся. Они попали в довольно респектабельный район. Здания вокруг были сравнительно новыми, разнообразной архитектуры, со стенами из разноцветного пластика, с широкими окнами и балконами. Немного впереди начиналась ограда парка, который окружал Центр, громоздившийся над городскими кварталами словно гора. Но Коскинен не обратил на гору никакого внимания, он смотрел на парк — на свежую сочную зелень травы, клумбы с красными, желтыми и голубыми цветами, изящные кроны деревьев. И над всем этим простиралось темно-синее небо, начавшее чуть бледнеть на востоке. А я и забыл почти, что Земля по-прежнему самая красивая планета, подумал он.
Из-за ограды их равнодушно разглядывал охранник. Несколько ранних — или запоздалых — машин промчались по улице; в этих районах движение грузовиков было запрещено. Поблизости располагалась стоянка, и чтобы убраться отсюда не нужно было вызывать такси по фону.
А почему вообще нужно куда-то бежать, вдруг спросил себя Коскинен. Почему бы просто не отправиться в бюро?..
Он нервно облизнул губы и вошел в кабину фона. Вивьен осталась ждать снаружи с генератором защитного поля в руках. Под ее пристальным взглядом он набрал номер.
Малиновый экран, женский голос.
— Бюро…
— Это Коскинен, — резко оборвал он. — Вы готовы говорить со мной?
— О! Один момент. — Щелчок. Послышался мужской голос:
— Говорит полковник Окленд. Коскинен, если вы включите экран, то я переключу вас на самого директора Маркуса.
— О'кей. — Коскинен бросил еще одну монету. — Но учтите, машинки при мне уже нет. Если вы вычислите, откуда я звоню, и схватите меня, то мой знакомый немедленно скроется вместе с ней в неизвестном направлении. Хочу сразу добавить, что мне это направление неизвестно тоже.
На экране появилось исполненное негодования лицо, которое почти тут же сменилось другим — массивным, с густыми бровями и благородной сединой. Это был сам Хью Маркус, и он сидел сейчас в своем вашингтонском кабинете. В детстве Коскинен много раз видел его фотографии в газетах и поэтому узнал сразу.
— Хэлло, — довольно мягко сказал Маркус. — В чем дело? Чего ты испугался, сынок?
— Вас, — ответил Коскинен.
— Видно, ты пережил пару неприятных минут…
— Стоп! Я прекрасно знаю, что времени у меня немного, и ваши агенты скоро до меня доберутся. Со мной обошлись довольно круто, Маркус, и я хочу, чтобы мои подозрения опроверг тот человек, которому я доверяю. Пусть он убедит меня, что все происшедшее вызвано просто нелепым стечением обстоятельств, а не тем, что ваша Служба выросла из детских штанишек. Вы привезли Дэйва Абрамса?