Кольца анаконды
Шрифт:
– Отлично, – бросил капитан Уилкс. – Стреляйте из турельной пушки.
Заряженная в пушку бомба разорвалась в опасной близости от носа британского пакетбота. Как только белый дым рассеялся, двигатель «Трента» застопорили, и судно остановилось. Капитан Уилкс мрачным кивком выразил одобрение.
– Спустить шлюпку, лейтенант Фэрфакс. Возьмете с собой отделение морских пехотинцев, с мушкетами и штыками. Пускайте оружие в ход, если понадобится. Вам известно, кого мы ищем.
– Так точно, сэр.
Моряки налегли на весла, и шлюпка быстро заскользила
Как только сбросили штормтрап, Фэрфакс поднялся на борт «Трента». Уилкс отчетливо видел, как лейтенант говорил с тамошним офицером. Потом обернулся к американскому военному кораблю, вытащил из рукава белый платок и подал условный сигнал, махнув платком от подбородка к поясу и обратно.
Они на борту!
Протолкнувшись в дверь, Юстин захлопнул ее за собой.
– Что случилось? – спросила мадам Слайделл.
В ответ он лишь тряхнул головой, чуть ли не бегом пересек каюту и ворвался в соседнее помещение.
– … За нами янки! – запинаясь, выпалил он.
– Они упоминали наши имена?
– Да, сэр, сказали, что прибыли за Джоном Слайделлом и Уильямом Мюрреем Мейсоном. Ни меня, ни Макферленда не поминали, но офицер, он говорил о ваших помощниках, так что они знают, что мы на борту судна.
Слайделлу эта новость не понравилась. Он сердито потер свой крупный красный нос, широкими шагами забегал по каюте из угла в угол.
– Да кто им позволил?! Остановить в море британский корабль, подняться на борт… подобное поведение… Нельзя же так!
– Легко сказать, Джон, – отозвался Мейсон. – Но все-таки это случилось, клянусь душой и телом. Теперь нам следует подумать о бумагах, которые мы везем, о наших верительных грамотах… о письмах Джефферсона Дэвиса. Обо всех письмах английским и шотландским верфям насчет каперов, что они для нас строят. Не забывай, что мы везем еще и личные письма королеве и Луи Наполеону. Они не должны попасть в чужие руки!
– Бросьте их за борт! – предложил Слайделл.
– Слишком поздно – весьма велика вероятность, что они не утонут и будут обнаружены. Нужен план получше. И у меня он есть. – Первоначальный страх схлынул, Мейсон снова стал собой, прежнее высокомерие вернулось к нему. Он провел ладонью по своим седым кустистым бровям привычным жестом, так знакомым коллегам-сенаторам в Вашингтоне. – Джон, оставайся здесь, со своей семьей, выиграй время… Задержи их, насколько сможешь.
– Зачем?
– Затем, что я знаю, как быть с бумагами. Немедленно отдай свои Юстину. Макферленд, ступайте в мою каюту и все соберите. Встретимся в почтовой каюте. Скорее!
Они вышли. Мейсон последовал за ними не сразу, помедлив на пороге, пока Слайделл лихорадочно швырял документы на кровать.
– Придумай что-нибудь, потяни время…
И последовал за Юстином, нагруженным документами. Позади тотчас же клацнул в замке повернувшийся ключ. Юстин споткнулся, и связка писем упала на трап.
– Спокойнее, – сказал ему Мейсон. – Нет, оставьте, я подниму. Ступайте вперед.
Бледный, сам не свой от страха Макферленд дожидался их у дверей почтовой каюты.
– Тут заперто!
– Да постучитесь же, идиот! – Сунув принесенные бумаги помощнику, Мейсон заколотил в дверь кулаком и отступил назад, когда та отворилась.
– Что, мистер Мейсон… В чем дело? – осведомился открывший дверь старик с абсолютно седыми бакенбардами и лицом, загорелым и обветренным за годы службы на флоте.
– Янки, сэр. Стреляли в корабль и остановили его.
– Но… зачем?
– Ими высказано желание сделать нас своими пленниками, захватить нас против воли, заковать в кандалы и швырнуть в какой-нибудь грязный каземат. А то и похуже. Но вы можете нам помочь.
Лицо почтмейстера окаменело от гневной решимости.
– Конечно. Чем могу служить? Если вы спрячетесь…
– Это было бы проявлением трусости. К тому же нас все равно найдут. – Схватив стопку конвертов, Мейсон протянул ее перед собой. – Нашу участь переменить нельзя. Но тут наши верительные грамоты, наши документы, наши секреты. Будет просто катастрофой, если они попадут в руки янки. Не сбережете ли их для нас?
– Конечно. Вносите. – Старик подвел их к массивному сейфу в дальнем конце каюты, вынул из кармана ключ и отпер дверцу. – Положите их сюда, к правительственной почте и валюте.
Как только бумаги оказались в сейфе, он захлопнул дверцу, запер ее и убрал ключ.
– Джентльмены, хоть я ныне и в отставке, я никогда не уклонялся от своего долга в качестве офицера флота. Ныне я бульдог, стоящий у вас на страже, – он похлопал себя по карману. – Я буду держать ключ при себе и не выну его, пока судно не будет стоять в безопасной английской гавани. Они войдут в эту каюту только через мой труп. Ваши бумаги сберегаются так же надежно, как и королевская почта.
– Благодарю вас, сэр. Вы настоящий офицер и джентльмен.
– Я всего лишь выполняю свой долг… – Тут на палубе послышались какие-то сдавленные вопли и топот тяжелых сапог. – Я должен запереть дверь.
– Поторопитесь же, – отозвался Мейсон. – А мы должны поспеть вернуться в каюту до прихода синепузых.
– Я вынужден выразить протест против подобных действий, самый решительный протест, – заявил капитан Джеймс Муар. – Вы стреляли по британскому кораблю, под угрозой расстрела остановили его в море, пиратскими…