Кольцо Афродиты
Шрифт:
С бешеной скоростью мчались по небу мрачные облака, а ближе к воде провисали клочья тумана. Странные мысли приходили в голову Дайаны. Когда-нибудь она станет капитаном корабля и обязательно посетит вновь этот уголок мира. Надо же, именно здесь ей довелось встретить свое счастье!
На прощание адмирал крепко обнял своего старого друга Кристофера Стемплтона, пожал руку Дайаны и еле слышно произнес: – Счастья тебе, девочка! Махина боевого корабля стремительно набрала ход, увлекаемая огромным корпусом масса воды потащила за собой «Исследователя», казавшегося таким утлым… Но через четыре часа неподалеку от судна возник уже другой военный корабль, размером поменьше, выскочивший из сгустившегося
С него тут же начали спускать катер, и скоро по трапу на «Исследователь» поднялась хрупкая женщина с тонким чертами лица в наброшенной на плечи куртке командного состава ВМФ США.
Отец, стоявший рядом с Дайаной, побледнел и вцепился руками в поручень.
– Что? Сердце, папа? Тебе снова плохо? – Дайана была готова кричать от отчаяния.
– Да-да, конечно, сердце, – проговорил отец хриплым от волнения голосом. – Но мне не плохо, наоборот, я счастлив. Идем, познакомлю тебя с военным врачом Джейн Дюпре. Между прочим, она когда-то спасла мне жизнь.
Отцовские глаза лучились неподдельной радостью, то же самое можно было сказать о глазах поднимавшейся на мостик женщины. Как здорово, подумалось Дайане, что ей довелось быть в составе экспедиции на борту «Исследователя»! Жить интересно и весело. Океан, оказывается, каждый день устраивает сюрпризы.
У Джейн Дюпре оказалась быстрая походка, легкая ладонь. Короткие пряди ее черных как смоль волос теребил свежий ветер. Улыбалась врач замечательно.
– Как хорошо! – по-детски удивленно воскликнула Дайана. – Вы улыбаетесь как добрая фея!
– Слава Богу, что не как жена людоеда! – рассмеялась Джейн. – А то некоторые пациенты, завидев меня поблизости, иногда кричат: «Не подходите, доктор!»
– Почему же они так кричат? – удивленно спросила Дайана. – Вы вовсе не страшная, а такая милая и славная. Простите, не знаю, почему я так много говорю приятных слов. Поверьте, делаю это совершенно искренне. И бокал шампанского, выпитый за завтраком, здесь совершенно ни при чем!
Дайана замолчала, смутившись. – Не оправдывайтесь, – улыбнулась миссис Дюпре. – Когда люди обмениваются искренними впечатлениями друг о друге, они не должны потом оправдываться. Это же хорошо, если я понравилась вам. Между прочим, вы мне тоже понравились. Вы тоже – милая и славная. А что касается пациентов, то я пошутила, они меня любят и ценят.
Кристофер Стемплтон добродушно слушал, о чем говорят только что познакомившиеся женщины, глаза его сияли, он улыбался. Потом предложил:
– Ладно… Пойдемте в мою каюту. Перекусим, выпьем кофе, не торопясь поговорим. Молодец, Джейн, что ты здесь!
Дайана видела, что с той минуты, как новый судовой врач появилась на «Исследователе», отец преобразился. Да, он волновался, движения его стали более резкими, но он радовался и даже был, как ей показалось, счастлив.
И вот они уже расположились в уютной капитанской каюте. Стараниями стюарда на столе, покрытом бархатной зеленой скатертью, оказались серебряные столовые приборы, поднос с фруктами, бутылка адмиральского шампанского в ведерке со льдом, хрустальные бокалы, омары на блюде, кофе в белоснежном фарфоровом кофейнике с длинным изогнутым носиком, такие же белые кофейные чашечки на блюдцах – изящные, почти прозрачные… И даже – трудно было представить себе, что такое в открытом океане возможно! – большой букет алых роз в вазе. В них словно таилась страсть, энергия, недосказанные горячие слова. Похоже, это были цветы для любимой женщины.
Старый ловелас! – улыбнувшись, подумала с восхищением Дайана. Распустил хвост как павлин! Кажется, он сильно неравнодушен к этой милой женщине. Неужели все влюбленные мужчины так нескромно ведут себя? Она радовалась тому, что отец ожил, преобразился, приосанившись
– Откуда? – кивком она указала на нарядный букет. – Ведь мы далеко от берега!
Отец лучился от счастья, был в необычно приподнятом настроении.
– Дочка, ты же знаешь, когда я выхожу в море, для меня нет ничего невозможного, – прихвастнул Кристофер Стемплтон, иронично улыбаясь. – Вот, помнится, как-то надо было добыть мороженое в океане в сорокаградусную жару. Одного нашего механика оперировали на судне по поводу нарыва в горле, и врач сказал, что самое лучшее лекарство для бедняги – порция сливочного мороженого. Так я приказал отдать трал, и вскоре матросы вытащили на борт ящик с мороженым.
– Ну ладно, это все морские байки, – сказала, усмехнувшись, Дайана и спросила: – Значит, за цветами ты отправлял на берег катер?
– Нет, я поступил более романтично. Я попросил матросов внимательно осмотреть океан. Знаешь, его просторы таят в себе удивительные тайны. Почему бы им не подарить нам букет цветов? Если бы матросы не обнаружили их, я бы придумал еще что-нибудь, чем бы удивить…
Да это не иначе как помощь старого друга отца, Джорджа Миднайта, догадалась Дайана, продолжая улыбаться. Ведь в его распоряжении, помимо кораблей и подводных лодок, имеется еще и авиация – самолеты, вертолеты… Похоже, отец сильно не равнодушен к этой обаятельной женщине, раз закатил ей такой прием. Неужели все влюбленные мужчины так необычно ведут себя?
– Тебе не надо ничего больше придумывать. Букет роз – это как раз то, чем действительно можно удивить нашу гостью!
– Однако наш доктор все что-то молчит. Расспроси-ка ее, дочка, о том, как она спасла мне жизнь, – сказал Кристофер Стемплтон.
Миссис Дюпре улыбнулась и произнесла:
– Дайана, можете не задавать мне этот вопрос. Раз ваш отец просит, я и так расскажу эту драматичную историю… Это произошло лет двадцать пять назад, когда мы оказались на одном судне, я – начинающий врач, он – юный океанограф. Стояла чудесная погода, мы дрейфовали у берегов Гвинеи, вода за бортом была прелесть. И вдруг ваш отец полез на мачту, да так ловко, что все окружающие заохали и заахали. Через пару минут Крис что-то прокричал нам, наблюдавшим за ним. Мы ничего не поняли, потому что теплый ветер отнес его крик в сторону и… – Она поднесла бокал с шампанским к губам и, сделав небольшой глоток, отметила: – Настоящий брют, как славно…
– А я тогда прокричал, что мой прыжок посвящается Джейн! – добавил Кристофер Стемплтон.
– Папа, неужели ты прыгнул с мачты?! – Глаза Дайаны наполнились ужасом.
– Да, ваш отец, милая девочка, прыгнул как Тарзан в теплые морские волны. Но, видимо, ему не так часто приходилось проделывать подобный трюк, он ударился о воду, отбил живот. Мне пришлось лечить его от громадного синяка.
– Это были самые лучшие минуты моей жизни, – задумчиво произнес капитан «Исследователя». – Джейн лечила меня, и ее руки, подобно тропическим бабочкам…
– …Сомнительный комплимент, – хмыкнула доктор Дюпре. – Тропические бабочки обычно яркие, а у меня не было даже маникюра…
– Да нет, не в этом дело… – Кристофер Стемплтон смущенно фыркнул. – Я хотел сказать, что твои руки были так же легки и нежны, как крылья бабочек.
Они ведут себя, словно молодые люди, размышляла Дайана, глядя на отца и Джейн. Шутят, пытаются наладить прежние отношения. Надо же, какие разительные перемены произошли в отце!
– Увы, твой комплимент я услышала с опозданием в двадцать пять лет. А крик-посвящение вообще не коснулся моих ушей. Наверное, поэтому я вышла замуж за Георга Боше. И потом Георг всегда работал на берегу, с мачт не прыгал и неизменно был со мной рядом. Все часто произносимые им ласковые слова я слышала отчетливо.