Кольцо Афродиты
Шрифт:
Местами на гребнях волн возникали, сразу же исчезая, клочья пены – барашки. Валы мерно вздымались и опадали. Таинственные голоса доносились будто из бездны.
Девушка постояла на крыле ходового мостика, потом направилась в лабораторию. Начинался рабочий день, надо было выполнять обязанности, ради которых она, собственно, и оказалась в составе научной экспедиции на борту «Исследователя».
Но мысли об отце не давали ей покоя. Дважды в обеденный перерыв, по пути в кают-компанию и при возвращении оттуда на рабочее место, она стучала в дверь капитанской каюты. Ответом ей по-прежнему было молчание.
–
– Помимо того, что я беспокоюсь о его здоровье, – начала объяснять Дайана, – мне нужно кое-что рассказать ему, кое о чем посоветоваться. В общем, это очень важно, дело не терпит отлагательства…
– Думаю, мисс, ближе к вечеру вам это удастся. А раньше вряд ли, всему свое время, – понимающе улыбнулся стюард.
И он не ошибся. Позже, закончив работу в лаборатории, Дайана вновь подошла к капитанской каюте и настойчиво постучала в дверь.
– Отец, это я! – сказала громко она. – Отзовись наконец!
– Да-да, можешь войти! – откликнулся на этот раз профессор.
Она вошла и застала его сидящим как ни в чем не бывало за рабочим столом. Кристофер Стемплтон что-то записывал в блокнот. В каюте стоял запах сердечных лекарств, с ним ничего не мог поделать даже ветер, врывающийся в открытые иллюминаторы.
Профессор оставил почти без внимания упреки дочери, касающиеся собственного здоровья, только поморщился и отмахнулся от них. И несколько странно отреагировал на ее рассказ о том, что происходило на судне, пока он спал, запершись в своей каюте.
– Поверь, я совершенно не причастен к случившемуся. Я даже не слышал, как взламывали дверь судового лазарета… Все, и давай не будем говорить об этом. Кто из нас капитан и руководитель экспедиции? Я! Запрещаю тебе возвращаться к теме ночного гостя. Представь себе, что его не было вовсе!
– Но папа… – попыталась было возразить Дайана.
– Подумай, – продолжал отец, не слушая ее, – если информация станет достоянием желтой прессы, продажные писаки из бульварных газет не дадут мне покоя. И моя научная репутация автоматически будет поставлена под сомнение. А результаты многих исследований, на которые потрачен не один десяток лет, могут пойти прахом. Вот так-то, моя дорогая девочка!
– Казимир Садовский подлец! – зло сузив глаза, наконец-то произнесла Дайана. – Очень опасно, когда на борту корабля находится такой человек, как он!
– Ты преувеличиваешь. В тебе говорит максимализм, это из-за твоего юного возраста. Мистер Садовский настоящий ученый, ему свойственно увлекаться. Пойми, азарт исследования и все такое прочее…
– Он был готов убить человека! – почти выкрикнула Дайана. – Вместо того чтобы воспользовался кинокамерой или фотоаппаратом и запечатлеть незнакомца на пленке, записать на магнитофон беседу с ним, прежде чем отпустить его в океан, он затеял эксперимент, будто перед ним и не человек вовсе!
Девушка была возмущена. Хорош ученый, готовый вскрыть череп человеку, оказавшемуся в беде! И притом Казимир Садовский нарушил
– Дайана, гость не знает нашего языка, – тихо возразил отец. – И почему ты считаешь, что он – человек? Лично я в этом сильно сомневаюсь. Ты ознакомилась с результатами анализа его крови? У нас с тобой, например, как и у любого члена экспедиции и команды кровь иная.
– Но это же точка зрения мистера Садовского! Он убедил тебя, но его доводы порочны! Ложны!
– Нет, дочь, это моя точка зрения. А вот мои собственные доводы. Смотри, это шифрограмма от адмирала Джорджа Миднайта, моего старого друга. Я накануне разговаривал с ним по радиотелефону, а потом он прислал вот это…
Дайана уткнулась в листы блокнота, испещренные рядами цифр, и воскликнула:
– Папа, милый, но я ничего не понимаю в этой китайской грамоте!
– И не обязана понимать. Я прочту тебе, о чем сообщает адмирал Миднайт. Слушай: «Сегодня в семь утра обнаружено, что минреп учебной мины, изготовленный из растительного троса, был поврежден острым предметом. Повреждение произошло на глубине шестисот пятидесяти метров. Люди, я подчеркиваю, люди на такую глубину не способны проникнуть без соответствующего оборудования и снаряжения. Мина была с трудом поднята на поверхность, в прядях наполовину перерезанного троса было обнаружено обломанное лезвие перочинного швейцарского ножа «Victorinox». – Отец посмотрел серьезно и добавил: – Теперь слушай самое главное. Адмирал сообщает, что команда катера, инспектировавшего противоминные сети, видела нашего гостя как раз над местом установки учебной мины. Так что – делай вывод сама.
– Папа!
– Что?
– Существо, случайно попавшее в резервуар, – человек, я уверена в этом на сто процентов! Он добрый и… Он способен на чувства!
Капитан посмотрел на дочь устало и вздохнул.
– Не говори чепухи. Такому созданию недоступны человеческие эмоции. В лучшем случае он биоробот, созданный по новейшим биотехнологиям, в худшем – мутант, бросивший вызов военно-морскому флоту США. И в том и в другом случае он представляет прямую опасность для каждого, кто встретится с ним в океане. Ты знаешь, доктор фон Клюве обнаружил, что в крови у этого существа – золото, а запах ее не то что не приманивает акул, он их отпугивает! И это чудовище сидело у меня за столом и спокойно пило кофе, да к тому же еще и с моими любимыми бисквитами!
– Папа, он хороший и вовсе не чудовище, – потерянным голосом произнесла девушка. – Короче, я не могу тебе всего рассказать…
– Естественно, что не можешь. Лучше пойди и посмотри, во что мне обойдется ремонт операционной, закупка инструментария и медикаментов. Разговор окончен, Дайана! Я занят, моя дорогая!
Опечаленная услышанным, девушка вышла из капитанской каюты и медленно спустилась по трапу на кормовую палубу. Там кружком стояли матросы, среди них были и участники ночной схватки. Конечно, они чувствовали себя героями, их голоса звучали с особой убедительностью. Усталым людям хотелось избавиться от ночных страхов, найти объяснение недавнему происшествию на борту судна.