Кольцо Афродиты
Шрифт:
Мы заказали по салату, по порции цыпленка-табака и литровый графинчик водки.
– Я упал в своих глазах,- признался Димон, обгладывая цыплячью ногу и выпивая рюмку.
– Сиди ровно, кузен, - напутствовал я его.- На нас смотрят люди.
– На тебя пялятся, - доверительно сообщил Димон.
– Кто?
– Девица через два столика. В зеленой водолазке с крашенной челкой.
Я посмотрел. На меня, правда, пялились.
ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ У девицы в зеленой водолазке действительно была крашенная
(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
Я еще не успел поманить ее мизинцем, а девица уже стояла возле нашего столика, явно напрашиваясь, чтоб ее пригласили присесть.
– Садись, - пригласил я.
Девица села.
– Марина, - представилась она.
– Гоша.
– Димон.
– Димон,- заметила Марина,- было бы практично, если б ты слинял отсюда на хуй.- И не подумаю!
– заявил Димон.
– Пока водку не выпью. Тут все - за мой счет.
– Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет.
Наконец, Димон допил водку и ушел, свесив ножки. Марина пододвинулась ко мне поближе. Я отодвинулся.
– Ты что, боишься меня?
– говорит Марина.
– Нет, - отвечаю, щелкая зубами.
– Просто вы меня всe заебали уже.
– Мы, в смысле - кто?
– Вы, - говорю,- самые.
– А...
– говорит Марина, - это потому что ты с нами спишь. И зря, между прочим.
– Здрасьте, - говорю.
– А что с вами еще делать? И с кем мне еще спать? С водолазами?
– Держись на грани, - посоветовала Марина.
– Вот я, например, не такая как всe. Я знаю цену своему телу.
– И почем, - говорю, - оно?
– Не продается.
– Даром, что ли, раздаешь?
– Не всeм.
– А кому конкретно?
– По настроению.
– Что-то,- говорю, - не припомню я тебя. Откуда ты взялась?
– Из Столицы.
– Не пизди,- говорю,- Слово пацана?
– Дурак ты, Гоша.
Ну, это можно было и не говорить. Из Столицы, из нашего Города - всe они одинаковы.
– Пойдем,- говорит Марина,- ко мне. Я тут недалeко остановилась. В гостинице "Столичная".
– Пойдем,- пожал плечами я.- Уй, кузен падлючий! Ушел и не расплатился.
– А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет,- вздохнула Марина.- Не тужи, Гоша, я расплачусь.
Она расплатилась с официантом, аккуратно пересчитала сдачу, и мы пошли к ней.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Пропадите вы пропадом Удавитесь вы проводом Вверх ногами повисните И синицею свистните Спрячьте потные личики В обе чашечки лифчика Отдохни переводчица Я устал Мне не хочется (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)
В полутемном гостиничном коридоре Оксана мыла пол.
– Уй!- воскликнул Шоколадный.- Повествование приобретает все болеe
Тут уж пришлось вмешаться Авторам и самим прогнать Шоколадного.
– Иди, Гоша,- сказали МЫ.- Иди смело. Путь свободен.
Я двинулся за Мариной, огибая, словно подводную скалу, оттопыренный оксанин зад.
У дверей в номер нас поджидал Сидорыч, в черных очках и шляпе в мелкую дырочку.
– С покупкой меня, Гошенька,- защерился Сидорыч, пытаясь меня обнять.Очинно мне идет эта шапочка... Столичная штучка?
– пенсионер кивнул на Марину.- Слышь, Гошенька, пидер, давай меняться: я те шапочку, ты мне колечко. Уй?
– Старый идиот,- поморщился я.
– Давай, Гошенька, давай, - не съезжал Сидорыч.- То выгодное дело. В твоем колечке, уж прости старика, всяго одна дырочка, а в шляпке-то моeй их - глядиуй, скоко!
Чтоб отвязаться от этого пиявки, я ухватил его за края шляпы и надвинул на самые плечи. Матерьял затрещал.
– Уй!
– захныкал Сидорыч.- Усе, усе, усе - испортил шляпу. Новаю, едва надеванаю!.. Пидер, пидер!
– А ну, посторонись,- послышался чей-то внушительный голос, и я увидел кота Тихона, который, кряхтя, тащил на себе старенькую поломанную радиолу.
– Чтоб было у вас уютно,- объяснил Тихон и, толкнув лапой дверь, скрылся в номере.
– Прежде чем стучать, сосчитайте до трех!
– раздался оттуда его бодрый напутствую-щий голос.
– Что это за сумасшедший дом?- спросила Марина, хлопая ресницами.
– Давай считать до трех,- объяснил я.- Раз, два, три!
– я постучался в дверь.
– Да?
– осведомился Тихон за дверью.
– Тихон, открывай, падла!- загорланил я.
– Ха-мы!- нетрезво замяукал Тихон, но дверь открыл.
– А у тебя уютно,- с иронией заметил я Марине.
– У тебя тоже,- ответила она.
– Будьте счастливы, дети мои!
– издеваясь, завопил Тихон.
Пришлось выставить скотину.
– Предупреждаю,- предупредил я Марину.- Самогону у меня здесь нет, коржиков тоже.
– И не надо. Садись вон в то кресло, будем беседовать.
– Беседовать?
– удивился я.- О чем?
Но в кресло сел.
– Курить,- говорю,- у тебя можно?
– Если невтерпеж - кури.
Я закурил, стряхивая пепел на стол.
– Ну, что,- говорит Марина,- беседовать будем или нет?
– Не смеши,- говорю.- О чем беседовать?
– В мире много проблем,- заметила Марина.
– Ну, и хуй с ним, говорю.
– С миром?
– C ним.
– Тебя не волнуeт его судьба?
– Не-а,- говорю.
– А твоя судьба тебя волнуeт?
Я подумал и говорю:
– Не-а.
– Совсeм?
– Да хуй я, в принципе, на себя ложил.
– Н-даа,- говорит Марина.- А на меня?
– И на тебя, естественно.