Кольцо любви
Шрифт:
– Очень хорошо. Будь осторожна, внимательно веди машину.
– Пока. И вас прошу о том же.
Все! Пять часов. Пора идти.
Она надела теплый свитер, а потом тонкую куртку.
Может быть, сначала стоит купить новое пальто, а не новую машину?
Ах, но если у нее будет новая машина, ей не понадобится новое пальто! Если у нее будут автоматическое зажигание и обогреватели сидений, она не успеет замерзнуть.
Пытаясь найти более мудрое решение, Мия несколько раз обернула шею шарфом, после чего нахлобучила на голову шерстяную
Плотно закутавшись, она взяла сумку и направилась к парадной двери. Включила сигнализацию, проверила все замки и вышла из здания.
Мир вокруг нее стал белым. Шел снег. Огромные, густые хлопья. С тех пор как она выходила из офиса во время ленча, выпало не меньше двух дюймов снега. Сильная метель еще не началась, но, по мнению Мии, до нее оставалось не так уж долго.
Она начала спускаться по ступенькам. Внезапно к краю тротуара подъехал синий «эксплорер». Окошко со стороны пассажирского сиденья опустилось.
– Амелия, как я рад, что ты еще здесь! – воскликнул Мак.
– Что тебе нужно, Ларри? – спросила она.
– Мне нужна ты, – ответил он, даже не обратив внимания на обращение Ларри.
Услышав его ответ, Мия чуть не задохнулась.
– Прошу прощения?
– Не ты. Твоя помощь, – поправился он. – Сядь в машину, пожалуйста.
– Но…
– Пожалуйста, Амелия.
По его интонации Мия поняла, что сейчас не стоит с ним спорить и говорить колкости. Что-то не так.
Плотно закутанная Мия вразвалку направилась к машине. Подойдя ближе, она услышала звук.
Громкий звук. Это была не музыка.
Похоже на…
Она открыла дверцу и посмотрела на заднее сиденье.
Точно! Ребенок. И к тому же орущий во всю глотку.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Что ты натворил на этот раз, Ларри? – громко упрекнула его Мия. Она нагнулась, просунула голову в машину и уставилась на сиденье.
– Просто сядь в машину и пристегнись, быстрее. Она плачет каждый раз, когда машина останавливается. А если едет, то ведет себя нормально.
Мак знал, о чем говорит. Ему пришлось нелегко. По дороге от дома Эстер Томас к офису он то и дело останавливался на красный свет.
Если на то пошло, он останавливался у каждого светофора. И эти остановки были на редкость долгими. Или, возможно, они казались ему вечностью просто потому, что Кэти О'Киф принималась орать каждый раз, когда останавливалась машина.
Мак снова подумал о вечности, наблюдая, как медленно Мия усаживается на место пассажира. Она двигалась довольно скованно.
– Ну что, уселась? – спросил Мак. Ему пришлось перекрикивать вопящую малышку.
Она кивнула.
Мак включил сцепление и поехал по улице. Ребенок немедленно замолчал.
– Так что же происходит, Мак? – спросила Мия.
Она явно растерялась, поэтому даже не стала его дразнить. Пожалуй, она была сильно встревожена, если судить по голосу.
– Помнишь, сегодня позвонили в офис?
– О, Ларри, как ты мог быть таким легкомысленным?!
Он свирепо посмотрел на Мию.
– Я не был легкомысленным, но ты, как всегда, предполагаешь самое худшее. Ким Линдсей – социальный работник. Я опекун этого ребенка.
Она немного помолчала, а потом тихо сказала:
– Извини, я поторопилась с выводами.
Амелия Галлагер извиняется? Такого не может быть!
Мак кивнул, принимая извинения, и продолжал молча вести машину. Наконец он сказал, даже не взглянув на нее:
– В прошлом году в офис пришла одна женщина. Она хотела, чтобы я помог ей составить завещание. Назначила меня душеприказчиком и опекуном своего будущего ребенка. Я знаю, обычно так не делается. Юристов не просят быть опекунами. При обычных обстоятельствах я бы отказался, но… – он сделал паузу. – В ней и в ее истории было нечто особенное. У нее не было семьи, отец ребенка умер, и, кроме всего прочего, она только что приехала в город. У нее здесь никого нет. Она работала в суде и узнала о нескольких делах, которые я вел. Они были связаны с детьми, и… ну, я просто не мог ей отказать.
Мак в очередной раз посочувствовал Марион О'Киф. Он прекрасно ее запомнил, хотя прошло много времени. У нее была бледная кожа. Бледнее, чем обычно бывает у рыжеволосых. Почему он не понял, что она больна? Почему не попытался ей помочь?
Ким Линдсей сказала, что она умерла от аневризмы мозга. Быстро и без страданий. Никто ничего не сумел бы сделать. Но Мак все равно чувствовал себя виноватым, как будто должен был об этом знать и суметь что-нибудь сделать.
Он понизил голос.
– Я даже не предполагал, чем все кончится. Она умерла вчера, а это ее дочь.
– О, бедная малышка. – Мия посмотрела на заднее сиденье.
Маку показалось, что у нее на глазах заблестели слезы. Но Мия быстро провела рукой по лицу, а когда взглянула на него, слез не было. Так что он мог и ошибиться.
– Что я могу сделать? – спросила она.
Мак думал, что придется ее уговаривать, чем-то подкупать… черт возьми, может, даже угрожать, чтобы она помогла ему. Ему и в голову не приходило, что он немедленно получит согласие.
– Я ничего не знаю о детях, – признался он.
– Я и сама о них мало что знаю. То есть я была няней, значит, наверное, знаю побольше твоего, но с тех пор прошло несколько дет. Меня лучше не спрашивать.
– Но ты сумеешь помочь мне купить то, что ей понадобится? По крайней мере на первое время? У нее всего два памперса и одна бутылочка с молочной смесью. В квартире почти ничего не было, даже кроватки. Того, что мне дали, не хватит и на ночь, не говоря уже о паре дней. Я тебе заплачу.
Амелия свирепо на него посмотрела, как будто он ее оскорбил. Мак хорошо знал этот взгляд. Он с легкостью раздражал Амелию, даже сам того не желая.