Кольцо с бриллиантом
Шрифт:
– Правда, вы так думаете?
Юлиана очень расстроилась, когда увидела, что парикмахер подрезал волосы, как ей показалось, слишком коротко. Они всегда спадали ей на спину, а сейчас едва достигали плеч. Конечно, винить некого, ведь следи она за парикмахером, вместо того, чтобы витать в облаках, сводя себя с ума мыслями о Блейке, этого бы не случилось. И хотя все в парикмахерской утверждали, что новая прическа ей очень к лицу, Юлиана все же вышла оттуда с тяжелым сердцем. Но сейчас, увидев реакцию
– Ну ладно, будем надеяться, что Блейку это тоже понравится.
– Сомневаюсь, что мистер Престон вообще что-то заметит. Мужчины редко обращают внимание на своих жен. Они видят перемены лишь у других женщин.
Юлиана не решилась возразить. Со слов экономки у нее возникли подозрения, что, видимо, старый Фрэд при жизни грешил не только игрой в гольф.
– А мы ему и не покажем их сегодня, потому что я хочу поднять волосы наверх.
– Когда вам принести ужин, миссис Престон?
– спросила экономка, снова обескуражив Юлиану своей улыбчивостью.
Миссис Доусон всегда выглядела крайне суровой и неразговорчивой особой, что порой угнетало Юлиану. И сейчас ей было непривычно видеть экономку в таком благодушном настроении. Тем не менее она обрадовалась и, не откладывая в долгий ящик, решила наладить с ней более дружеские отношения.
– Не раньше шести, - сказала Юлиана.
– Да, кстати, миссис Доусон…
– Что?
– насторожилась экономка.
– Пожалуйста, зовите меня просто Юлианой.
Казалось, слова Юлианы захватили врасплох миссис Доусон, которая сначала странно посмотрела на свою хозяйку, словно подумав, что ослышалась, а потом, довольная, вновь расплылась в улыбке.
Значит, у нее нет неприязни ко мне, обрадовалась Юлиана. Наверняка Блейк потребовал, чтобы она, как прислуга, соблюдала субординацию. Что ж, это в его духе!
Догадка Юлианы подтвердилась, когда миссис Доусон осторожно спросила:
– А… как же мистер Престон?
– Мне все равно, - твердо заявила она.
– Но с сегодняшнего дня я буду отзываться только на Юлиану.
– В таком случае, зовите меня Сюзанной.
– Сюзанна. Какое прекрасное имя!
– воскликнула Юлиана.
– Ой, я что-то заболталась с вами, а мне еще надо успеть собраться, - спохватилась она.
– Чем-нибудь помочь? Может, что погладить?
– Сюзанна Доусон кивнула в сторону свертков, принесенных хозяйкой.
– Нет, спасибо, сегодня это не пригодится. Я решила надеть зеленое бархатное платье.
– Ох, как оно мне нравится! Да, вы правы, к нему больше подходит высокая прическа. Тогда не буду мешать. А ровно в шесть я подам ужин.
Юлиана улыбнулась ей и с легким сердцем взбежала по лестнице. Но влетев в спальню и взглянув на постель, она снова загрустила…
– Ты прекрасно
Юлиана в задумчивости посмотрела на него.
– Спасибо, - машинально отозвалась она, размышляя, как это похоже на Блейка, что вернувшись домой в прекрасном настроении, он ни словом не обмолвился об утренней ссоре и даже не поинтересовался, почему она не захотела ужинать. И уж совсем в его духе, что он сделал ей комплимент, даже ни разу, хотя бы мельком, не взглянув в ее сторону.
– Сюзанна считает, мне очень идет этот цвет, - прибавила она с лучезарной улыбкой, с удовольствием предвкушая его реакцию.
– Сюзанна? Кто такая Сюзанна?
– не понял Блейк и в недоумении повернулся к жене: его напомаженные волосы блеснули в ярком свете уличных витрин.
– Наша экономка.
Он в удивлении поднял бровь.
– С каких это пор ты называешь ее по имени?
– С сегодняшнего дня.
– Зачем? Ты же знаешь, как мне не нравится игра в панибратство с подчиненными.
– Ну и что? Для меня это не игра. И вообще, мало ли что не нравится мне!
Он пристально посмотрел на нее.
– Бога ради, Юлиана, скажи, какая муха тебя укусила? Ты что, самоутверждаешься таким образом? Просто не верится. Хотя… можешь и не отвечать.
– Вот и отлично, - огрызнулась она.
– Значит, необходимость в объяснениях отпала, я правильно тебя поняла?
По глазам мужа она поняла, что тот взбешен, и обрадовалась. Ну, давай, злорадствовала она, выйди из себя, прямо вот здесь, в такси, перед этим шофером. Ну же!
Он тяжело вздохнул. В его взгляде промелькнуло что-то угрожающее. Юлиана заметила, как побелели его пальцы, сжимавшие подлокотники.
И тем не менее он нашел силы сдержаться. Ему потребовалось всего каких-то несколько секунд, чтобы овладеть собой и вернуть прежнюю невозмутимость, вернее создать ее видимость. Но от Юлианы не укрылось, что в нем идет очень напряженная внутренняя борьба. Зная нетерпимость Блейка к любым эмоциональным всплескам, она представляла, что творилось у него в душе.
– Да, - с полным безразличием в голосе согласился он.
– Не стоит. А теперь, если ты не против, мне бы хотелось прекратить этот разговор. Не выношу семейных сцен, тем более - публичных.
Юлиана с досадой поняла всю глупость своего поведения. Чего, собственно, она добивалась? Ну хорошо, допустим, довела бы она его до бешенства. И что дальше? Самое главное, зачем? Неужели именно таким образом проявляется любовь к мужчине? Неужели она уподобится сварливым бабам, находящим удовольствие в том, что доводят мужей до бешенства, и самоутверждающимся, противореча им во всем? Она тяжело вздохнула.