Кольцо с бриллиантом
Шрифт:
Неизвестно, сколько она пролежала в воде в тяжелых раздумьях. Да, брак обречен. Это конец… Но разве можно вот так, без борьбы, отступиться от любимого человека, особенно сейчас, когда в их жизни произошли невероятные перемены?
С ума сойти, она без всяких проблем, наоборот, с бешеным кайфом кончила даже под душем! И что же - теперь, узнав наконец, что такое настоящий секс, лишиться его? Видно, придется, ведь в жизни существуют не только постельные утехи. Так же как и в браке…
Когда наконец она вышла из ванной, постель уже была застелена новыми простынями, а комната убрана и проветрена. Юлиана стыдливо покраснела при мысли, что могла подумать
– Юлиана… Это Блейк…
– В-входи, - заикаясь, пролепетала она и тут же решила, что его появление очень кстати - пока не остыл ее пыл и обида еще так велика, у нее хватит сил действовать решительно и поставить все точки над i. Необходимо именно сейчас дать ему понять, что, если он действительно сомневается в ее верности и намерен и дальше с таким же презрением издеваться над ней, для них обоих будет лучше прервать их отношения.
Но увидев его в костюме, который обычно он надевает на работу, Юлиана растерялась, от удивления не зная, что сказать. Он же не собирался никуда уходить!
– Решил не откладывать и лететь в Сидней сегодня вечером, - сказал он прямо с порога.
– Вернусь в среду к обеду, чтобы в четверг вместе с тобой поехать на бега. Да, я приношу извинения, но не за свои действия, так как, уверен, ты довольна мной, как мужчиной, - не преминул злорадно вставить он, - но за то, что посмел унизить тебя, обвинив в измене. И… и за то, что сделал нашу жизнь столь тусклой и безликой. Только сейчас до меня дошло, какой я был глупец в своих опасениях, что ты не хочешь от секса больше, чем то, что сложилось между нами. Прости, но мне казалось, постель - не твоя стихия. Очевидно, я проглядел что-то. А может быть, сказались мои частые отсутствия - этого больше не повторится.
– Он вздохнул.
– Мне страшно потерять тебя, Юлиана. Я очень дорожу нашими отношениями и не хочу, чтобы вот так, в один миг, все распалось. Как ты думаешь… не пора ли нам подумать о ребенке?
– неожиданно закончил он, как-то робко глядя на нее.
О ребенке? Ребенок, конечно, свяжет их. И… бесповоротно. Но то, что только что произошло… Хоть после исповеди Блейка у нее стало намного легче на душе и горечь обиды уже не так саднила, она все же не поручилась бы сейчас, что их семья не развалится.
– Я… мне кажется, нам лучше подождать с этим, Блейк, - с нерешительностью в голосе отозвалась она.
– По крайней мере, до Нового года, как мы планировали.
Он пристально посмотрел ей в глаза. Что он пытается там разглядеть?
– Хорошо, - равнодушно и как-то очень поспешно согласился он.
– Ну ладно, тогда пока. До среды. Предупреди миссис Доусон, что я приеду к обеду.
С этими словами он удалился.
Юлиана тяжело вздохнула. Ну и что изменилось? Даже не поцеловал на прощание. Не попросил проводить его до аэропорта. И естественно, он ни разу не позвонит ей - ведь по мнению Блейка, три дня не такой уж большой срок, чтобы забивать голову ненужной телефонной болтовней.
Но на сей раз интуиция подвела Юлиану. Он позвонил… И причем не однажды - теперь они общались каждую ночь. Сначала это заинтриговало ее, а потом вошло в привычку. В разговоре с ней Блейк был очень немногословен и даже несколько грубоват. Да он просто проверяет меня, дома я или нет по вечерам, наконец с обидой догадалась она. И когда Блейк позвонил ей утром в среду на работу лишь только для того, чтобы сообщить,
На беду, в тот день неотложные дела вынудили ее задержаться на работе. Подъезжая к дому, она заметила свет в окне его спальни - значит, он уже вернулся.
Юлиана заволновалась.
Все ночи, проведенные без Блейка, были для нее пыткой. Каждый раз, ложась в постель, она вспоминала его, и чем больше грезила им, тем сильней возбуждалась. И это необузданное плотское желание порабощало ее. Оно мучило, терзало, раздирало бедняжку на части. Со временем ей стало казаться, что та безумная ночь и утреннее еще более безумное продолжение случились не с ними, а с кем-то другим. В какой-то момент Юлиана испугалась, что по возвращении Блейк снова станет прежним и ей больше никогда не испытать того блаженства.
Войдя из гаража в дом со стороны кухни, Юлиана не увидела там экономки и вспомнила, что сама предложила ей уехать куда-нибудь на ночь, а та безумно обрадовалась, сказав, что наконец-то сможет навестить свою сестру в Данденонг-Хиллс, и пообещала вернуться не позднее завтрашнего полудня.
Мы одни с Блейком во всем этом огромном доме, ликовала Юлиана. Одни… как здорово!
Но оказалось, что ее муж был настроен несколько иначе. Она застала Блейка в гардеробной в тот момент, когда он вставлял золотые запонки в манжеты шелковой рубашки цвета слоновой кости. Он не успел до конца еще застегнуть ее, и из расстегнутого ворота выглядывала загорелая грудь. Почувствовав, как на нее накатывает волна возбуждения, Юлиана оперлась о дверной косяк. Блейк поднял глаза и радостно заулыбался.
– А наконец-то, Юлиана!
– В его словах не слышалось и намека на обиду или неудовольствие, что она пришла так поздно.
– Я заказал столик на полвосьмого. У тебя тридцать минут, чтобы привести себя в порядок. Слушай, может, ты оставишь волосы, как есть, быстро примешь душ и наденешь свое зеленое бархатное платье? Ну, то, в котором ты ходила в театр. Мне так оно понравилось, и тем более его не надо гладить.
Он покончил с запонками и принялся застегивать рубашку. А она, все так же завороженно глядела на него и не могла сдвинуться с места.
– Что-то не так?
– поинтересовался он, недоуменно подняв бровь.
Его вопрос вывел ее из оцепенения. Смутившись, она покраснела и опустила глаза.
– Нет, просто хотела спросить… как дела в Сиднее. Ну да ладно, подождет.
Выскочив от него, Юлиана влетела к себе в комнату и захлопнув дверь, закрыла глаза, чувствуя себя страшно неловко со своей заполнившей все ее существо страстью к собственному мужу.
Двадцать пять минут спустя, когда она боролась с длинной молнией, неожиданно за ее спиной вырос Блейк.
– Позволь мне…
Она посмотрела в зеркало, и их взгляды встретились. Он улыбнулся ей и застегнул платье. Блейк задержал руки у нее на плечах, восхищенными глазами пожирая ее отражение. Сердце Юлианы бешено забилось.
В наряде Юлианы не было ничего необычного. Строгое, сильно облегающее платье длиной немного повыше колен. Узкие рукава в три четверти, подчеркивающие изящность тонких рук. Но главное заключалось в большом вырезе очень красивой формы, открывающем верхнюю часть высокой груди.