Кольцо Земли
Шрифт:
Неожиданно Джек осознал, как летит время. Если он не поспешит, лето закончится и придется держать путь осенью. Дни станут короче, ночи — холоднее, а дорога — дольше. Надо уходить, пока не поздно.
Из воды вынырнул Ханзо и поплыл к ним, широко улыбаясь.
— Я же говорил: тэнгу не умирают!
Жаль будет с ним расставаться. Хотя Джека и сердило упрямство, с которым Ханзо отказывался звать его по имени, мальчуган заражал своим азартом и жаждой жизни. Веселый
Ханзо уселся на берегу, болтая ногами в воде и наблюдая, как Миюки готовится к упражнению.
— Ханзо... — Джек осекся и ошеломленно открыл рот.
Как он мог раньше не заметить? Но ведь они до этого не плавали...
— Что? — обернулся Ханзо.
— Э-э... ничего.
Джек покривил душой.
На пояснице Ханзо краснела маленькая отметина, похожая на лепесток сакуры. По словам Акико, именно такая родинка была у ее младшего брата Ки-ёси.
25. Бесшумные мысли
В ту ночь Джек лежал на футоне и не мог заснуть. В голову настойчиво лезли мысли о Ханзо. Что если он и впрямь брат Акико?
Она рассказывала, что брата пять лет назад выкрал Глаз Дракона, когда убил Тэнно — старшего сына Масамото. Хотя все считали Киёси погибшим, Акико всегда верила, что он жив. Иначе зачем его похищать? Масамото не раз посылал самураев на поиски. Их усилия не увенчались успехом, но Акико не теряла надежды. Узнав, будто в клан ниндзя в горах Ига приняли мальчика-самурая, она убедила себя, что речь идет о Киёси.
Отчасти поэтому Акико согласилась на предложение Масамото изучать ниндзюцу. Она надеялась незаметно проникнуть в стан синоби и разыскать пропавшего брата. Единственным, кто точно знал о судьбе мальчика, оставался Глаз Дракона, но он унес эту тайну с собой в могилу. А заодно и надежды Акико.
Точнее, так Джек думал раньше.
Однажды он спросил Акико, узнает ли она Киёси после долгой разлуки. Тогда она и рассказала о родимом пятне в форме лепестка сакуры. Совсем как у Ханзо.
Конечно, это могло быть совпадение. Но Ханзо подходил по возрасту. Да и по характеру тоже. Жажда жизни, независимость и доброта — все напоминало об Акико. Кроме того, у него был прирожденный талант к боевым искусствам — как у сестры.
Много ли среди ниндзя мальчишек с таким родимым пятном?
— Ты спишь? — послышался шепот из противоположного утла.
Джек не ответил, погруженный в раздумья о Ханзо. Или Киёси?
—
В окошко проникал бледный луч лунного света.
Джек повернулся на голос. В полумраке казалось, что на лице Ханзо явственно проступают черты Акико. Высокие скулы. Спокойная улыбка. Глаза, черные, как подаренная ею жемчужина.
«Пожалуйста, пусть он будет Киёси! — мысленно взмолился Джек. — Ради Акико!»
— Давай попробуем украсть у Сокэ подушку? — прошептал Ханзо.
— Ханзо, что ты помнишь о своих родителях?
Мальчуган удивленно заморгал.
— О родителях?
Джек кивнул.
— Только то, что рассказывал Сокэ. Они умерли, когда мне было пять лет.
— А не знаешь, у тебя есть братья или сестры?
Мальчуган задумался, нахмурив брови.
— Иногда мне снится милая девушка. Она зовет меня «катимуси» — «моя маленькая стрекоза». Но дедушка никогда не говорил, что у меня есть сестра.
Джек наконец понял, в чем загвоздка. Сокэ упоминал, что родителей Ханзо убили самураи. Но Хи-роко, мать Акико, живет и здравствует в Тоба, а отец трагически погиб в битве при Накасэндо десять лет назад. Значит, Ханзо не их сын. И даже если с родителями вышла ошибка, дедушка Ханзо — Сокэ — не из самураев. Как он может быть одновременно дедом Акико и Ханзо?
Несмотря на родимое пятно, остальное не сходится. Увы, Джек выдает желаемое за действительное.
— Ну пойдем красть подушку! — Ханзо бесшумно вылез из постели.
Джек сдался, и, застелив свой футон, подполз к Ханзо, затаившемуся у сёдзи. Осторожно сдвинув бумажные створки, они прокрались мимо очага к двери Сокэ.
Джек потянулся к ручке, но Ханзо остановил его и, вынув пузырек с растительным маслом, полил дверную раму внизу.
«Чтобы не скрипело», — произнес он одними губами.
Джек улыбнулся находчивости Ханзо. И ведь у Акико такая же смекалка!
Джек аккуратно сдвинул сёдзи. Сокэ крепко спал у стены, положив голову на подушку. «Неужели можно ее вытащить, не разбудив старика?» — засомневался юноша.
Они подползли ближе, тихо, как мыши.
И все-таки, когда они еще были на середине комнаты, мастер открыл глаза.