Кольцо златовласой ведьмы
Шрифт:
– Ситуация крайне неоднозначная, – продолжил Антон Сергеевич. – И не следует провоцировать ненужные слухи.
– А нужные ты сам пустишь, – Серега облизал вилку и поднялся. – Идем, Викуль. Погуляем…
– Сядь!
– Отстань.
За Серегой удобно прятаться от недоброго, обвиняющего даже, взгляда Антона Сергеевича.
– Сергей Антонович, – нервный голос Елизаветы выражал крайнюю степень неодобрения. – В данной ситуации ваша обычная модель поведения неуместна.
– Дура.
Серега вытащил Вику в холл, вышел было
– Как же он меня бесит, – Серега выпустил Викину руку. – Плевать ему на всех, кроме себя. Знаешь, меня одно удивляет…
Вика потерла запястье, на котором уже через часик-другой проступят черничные пятна синяков.
– …что убили не его. Это можно было бы понять. Я и сам порою хочу от него избавиться. Особенно, когда он маму… это из-за него она умерла.
– Как?!
– Обыкновенно. Довела себя до нервного истощения. Он это дело замял. Такая смерть плохо сказывается на деловой репутации. – Серегина щека дернулась, челюсть упрямо выдвинулась вперед. – А вот – скорбящий вдовец. Заботливый родитель, который вынужден заботиться о малолетних детях, – это другое дело. Большая семья – это понятно народу. Поэтому он их сюда и притащил.
– Зачем ты мне об этом рассказываешь? – Вика присела на ступеньки.
Наверное, они холодные и грязные, но ей все равно.
– Да так… – Серега опустился рядом с ней. – Накипело. Извини. Больше не буду.
– А моя мама хотела, чтобы я была похожа на нее. Она старалась, старалась, но… ты же видишь.
– Что?
То же, что и все остальные, – слишком тихую, неприметную девицу, выросшую из тихой неприметной девочки.
– Она меня на конкурсы записывала, все, которые только были… красоты… и талантов… и еще мастерства… я не хотела, но разве с ней поспоришь? Она огорчалась и плакала. – Вика чувствовала себя виноватой. – Я – ее самое большое разочарование.
– Ну, – Серега протянул руку. – В этом мы похожи. Только… не обижайся, но, по-моему, ты уже достаточно взрослая, чтобы не жить по чужим правилам. Мама – это мама. А ты – это ты.
Вика понимала. Только у нее все равно получалось как-то… не так.
– Я тебе другое показать хотел. – Он вытащил из кармана сверток и тонкие хирургические перчатки, которые ему пришлось надеть. Тогда Серега сверток развернул. Внутри был пакет. А в пакете – другой. – Осторожно!
Розовый камень. Потемневшая оправа – переплетение виноградных листьев. И тонкая цепочка.
– У Славки в кармане было, – пояснил Серега. – Знакомо?
Вика сняла кольцо.
Знакомо. Оправа похожа, но…
– Комплект? – Серега взял и кольцо, и подвеску.
– Нет. Смотри. Рисунок лозы немного другой. И листья здесь – тоньше.
Не понимает? Если верить маменьке, мужчины в упор не замечают некоторых
– Они – разные. Похожи, но разные, – Вика повернула кольцо боком, чтобы разница стала заметнее. – Видишь – здесь? Змея в ветвях прячется. А на подвеске – ее нет. Ее… ну, как бы сказать, по мотивам делали. Причем тот, кто сделал, не имел перед собою образца. Я так думаю. Если бы имел, то повторил бы – точь-в-точь. А вот по рисунку… по наброску… кому-то просто понравилась идея.
– Светке, – Серега кольцо вернул, а пакетик с подвеской подбросил на ладони. – Она у нас любила всякие такие штуки… мы как-то раз в Египте были. Я ее в музей затащил… фараоны, мумии и все такое. Она потом их украшениями бредила. И сделала ведь! Светка вообще упрямая, как коза… была.
Серега и правда был привязан к сестре.
И братьев, наверное, он любил. По-своему, но все же. Вот у Вики братьев не было. И сестер тоже. Ей хотелось, чтобы кто-то появился, такой, как она, или такой, как мама, – тогда мама занялась бы его или ее воспитанием. Но мама утверждала, что не может позволить себе еще одного ребенка.
– Или как у скифов… там всякие гребни, серьги… красиво получилось, – Серега вздохнул. – Где и когда она кольцо увидела?
Вике самой хотелось бы это знать.
– Где-то же увидела. Нарисовала. Она неплохо рисовала. Папаша как-то даже подумывал для нее выставку организовать, только Светка не захотела. Поняла, что это будет нечестно. Ну, то есть появятся там критики, пресса, расхвалят молодой талант… а за спиной станут шушукаться, что папаша ей все и всех купил. Он и правда покупает. Сделает гадость, от которой душу выворачивает наизнанку, и потом, в утешение, покупает что-нибудь этакое.
Вика не знала, как ей реагировать на эти признания. Она не умела утешать людей, тем более посторонних. И вряд ли слова о том, что она сочувствует Серегиной утрате, действительно его утешат.
– Кто делал ей украшения? Узнать сможешь? – Вика заерзала. Ей всегда было сложно высказывать свою точку зрения, тем более когда требовалось ее как-то аргументировать. – Понимаешь, скорее всего, она с одним ювелиром работала… ну, с тем, кто понимал, что именно она хочет. Если этот комплект – не первый… и если его сделали недавно… Она ведь тебе его не показывала?
Серега мотнул головой. Следовательно, ее догадка верна.
– Значит, получила она его не так давно. И знали про него немногие. Если ты не знал.
Но кто-то был в курсе и добрался до комплекта. Покрыл украшение древним ядом, рецепт которого был утерян. И убил Светлану.
Причем убить он хотел именно Светлану!
А Славка… получается, он отыскал подвеску, взял ее в руки – и тоже умер. Случайная жертва?
Похоже, Серега пришел к таким же выводам.
– Не понимаю, – сказал он, убирая подвеску в карман. – Кому Светка помешала?