Кольцо
Шрифт:
Все собрались у костерка, протягивая к нему руки.
— А правда, Ро, ты никогда-никогда не купался? Ведь бывают реки подземные…
— Реки бывают, конечно. Но не везде. Даже, скорее, редко. Да и вряд ли в них вообще можно купаться — опасно. Нет, гномы не купаются. У нас даже ванн не бывает. Только душевые — чтобы мыться.
Он долго смотрел в огонь.
— Всё-таки каждому своё. Вот мы маленькие были, баловались — через расплавленный металл прыгали в литейнях…
— Расплавленный металл! — ужаснулась Тани. — Но ведь если туда упасть… Даже гном не выживет!
— Да нет, мы же не через ковши прыгали.
— И этот тип говорит, что это мы сумасшедшие! — Дэн засмеялся. — И вам это разрешали?
— Ну… — замялся Рори. — Нет, конечно. Ругались. Производство всё-таки, какие там могут быть игры.
— Короче, вы такие же бестолковые типы, как и мы, — подытожил Дэн.
Все примолкли, глядя на море и заходящее солнце. Ветерок на какие-то секунды затих, лишь плеск и шелест волн перекликались с потрескиванием костра. Пора было собираться к ужину: наверное, Тарк уже съездил за профессором.
***
Дома и вправду уже все были в сборе. Хоббит вернулся возбуждённый, с горящими глазами. Слова переполняли его, и несколько раз он порывался что-то сказать, но, махнув рукой, останавливался.
Макс не удержался спросить:
— Вас, профессор, просто разрывает от желания о чём-то поведать. Что же вас удерживает?
— Вы правы, Макс. Я… Мне есть что рассказать, Эру! Но что я могу сказать вам, неучам и дилетантам! Флексии, палатализации и редуцирование для вас лишь сотрясение воздуха! — он горестно всплеснул руками. — Пожалуй, надо скорее садиться ужинать. Нет, какой он молодец! Мало того, что выглядит как создание неземное, чуть не сияет, так он при этом мудр как… как… Проклятье! Я ломал голову над одной проблемой чуть ли не половину своей жизни! А он выслушал мой бессвязный бред и задаёт мне вопрос. Один вопрос! И! Я, вижу, что вопрос пустяшный, начинаю отвечать — и вдруг понимаю, что вся моя проблема прозрачней утренней росы. Я мог разрешить её ещё пять лет назад, после того как разобрался с… Слушайте, Макс! Когда уже ужин?
— Минут через сорок, пожалуй. Знаете, Рональд, коль уж вы не видите смысла рассказывать всё нам, то вы можете поведать всё бумаге. И тогда в скором времени вас прочтут сотни сведущих…
Хоббит секунду смотрел на Макса ничего не выражающим взглядом, потом сказал своим скрипучим голосом:
— Вы, Макс, почти такой же мудрец, как эти эльфы… Один только старый хоббит с трудом шевелит своей извилиной. Проклятье! — потом он рассмеялся и нормальным голосом продолжил: — Шучу я. Вы вправду мой спаситель. Где бы мне присесть?
Макс позвал Элле, тот проводил профессора наверх, в свою бывшую детскую комнату. Там уже почти ничего не напоминало о прошлых школьных деньках, но небольшой письменный стол и стул с крутящимся сиденьем сохранились.
Профессор обвёл комнатку глазами, одобрительно кивнул:
— Неплохое местечко.
Он с ходу уселся за стол; Элле достал ему из ящика какую-то старую тетрадь с чистыми страницами, ручку.
— Извините, профессор, компьютер — у папы в кабинете.
— Дорогой Элле! — перебил его хоббит. — Прекрати извиняться. Я и так обязан вам неизмеримо! Да, не забудь позвать меня к ужину… — и начал что-то быстро писать мелким чётким почерком.
РЕЛИКВИЯ
Известие
Но Макс решил ехать сразу в Ануминас. Действительно, путешествия — вещь хорошая, однако есть ещё работа и масса других забот. От Мидланда до Ануминаса — рукой подать. Выехав пораньше, к началу рабочего дня он уже будет на месте. А ребята могут себе позволить покататься: каникулы. Ещё месяц пожить в своё удовольствие, поиграть в детективов. Им как раз удобнее ехать в Арнор. Тани сможет носить кольцо подольше, даже если мастер Глоин не разрешит оставить его пока у себя. Там Мория почти рядом, всегда можно быстренько съездить до Аннона и вернуть кольцо. Да и Рори — не ехать же ему одному. А ещё надо проводить профессора.
В других обстоятельствах Элле, наверное, задержался бы дома. Он соскучился по маме, отцу, был не прочь навестить кое-каких друзей. Но…
Уже поздно вечером Элле с отцом вышли на крыльцо посидеть перед сном, поглядеть на звёзды, на море. Это был их старинный обычай.
— Я так понимаю, ты завтра уезжаешь? — Тарк внимательно посмотрел на сына.
— Да, — односложно ответил тот. Помолчал, пожал плечами. — Пока у Тани непонятно что-как. Одной ей, что ли…
— Мать расстроилась, — Тарк задумчиво смотрел в морскую даль.
— Знаю. Что же поделать… В конце концов, у нас ведь всё нормально. Да и приеду я попозже. Когда всё прояснится.
— Правильно. Она сильно тебе нравится?
Элле вздохнул, промолчал.
— Ты хорошо знаешь её семью?
— Думаешь, я ей не пара?
— Ты — ей? — Тарк хмыкнул. — Неправильно сформулировано. Разве может быть один человек другому — парой, а тот первому — нет? И сдаётся мне, что тебе можно ещё несколько лет не забивать голову этими сложностями.
— Угу. А зачем спросил? Про семью?
— Чаще всего отношения в семье, которые человек видит в детстве, остаются для него на всю жизнь образцом отношений между людьми. Если люди в семье безразличны друг к другу или ненавидят друг друга, то и у ребёнка на всю жизнь сохранится ощущение, что безразличие или ненависть между людьми — это нормально. И наоборот. Дело даже не в том, что такой человек обязательно станет злодеем. Совсем не обязательно. Дело в том, в каком мире он будет жить. Вернее, каким мир будет ему казаться: холодным и равнодушным, или чёрным, полным зла и ненависти — или нормальным, хорошим, где человек человеку брат.
Очень тяжело людям быть вместе, дружить, создавать семью, если всё вокруг они даже видят по-разному. Понимаешь? Могут быть разные характеры, интересы, политические взгляды. Это сложно, но решаемо. Но когда люди живут в разных мирах, это… почти непреодолимо. Кому-то из них придётся родиться вновь. А ведь это больно и трудно.
— Па…
— ???
— У тебя есть несколько лет, чтобы не забивать голову этими сложностями.
— Охламон… — Тарк взъерошил волосы Элле. — Ладно, пошли спать. С мамой завтра хотя бы поговори.