Колдовской апрель
Шрифт:
— Да, именно так, хотя ты это вряд ли поймешь!
— И сколько же вы были знакомы?
— Уверена, что ты знаешь. Полгода, немногим больше.
— Вы жили вместе?
Это было как пощечина. Джина вспыхнула, но сдержала себя.
— Нет. Это абсурд. Джон был больше чем вдвое старше меня!
— А при чем здесь возраст? Некоторые женщины умеют привлекать мужчин от шестнадцати до шестидесяти. Ты недавно с блеском это продемонстрировала.
Он намекал на эпизод с Марио, и это убило Джину наповал. Значит,
Она с трудом сохраняла спокойствие и сдерживала слезы.
— Я понимаю, что именно ты думаешь обо мне и обо всем, что случилось, но уверяю тебя, ты ошибаешься. Я не та, за кого ты меня принимаешь, а что до Джона… Это были особые отношения, мне трудно тебе объяснить. Мы повстречались вдали от дома и виделись всего четыре или пять раз. Он мне часто звонил, мы писали друг другу письма, однажды пообедали вместе в Лондоне…
— Ты всерьез хочешь, чтобы я поверил в поросячью невинность ваших с ним отношений?!
— Поверишь ты или нет, но это факт. Они были невинны, эти отношения. Абсолютно невинны.
— Тогда какого черта человек в своем уме оставляет все свое состояние девчонке, которую видел всего несколько раз в жизни и с которой даже не спал! Ответ ясен: она соблазнила его, заманила, и он собрался на ней жениться.
Джина спокойно посмотрела Рикардо в глаза.
— Шипи, кричи, злобствуй, но это не правда. Ни о каком замужестве и речи не шло.
— Что же ты ему пообещала?
— Я ничего не обещала. Он и не хотел никаких обещаний. Джон слишком любил свою жену.
— Которая умерла несколько лет назад!
— Но он так и не смог смириться с ее смертью!
. — Прекрати разыгрывать мелодраму. Ему было всего-навсего за пятьдесят, он был еще достаточно молод. Вполне мог иметь любовницу, во всяком случае, нуждаться в ней.
— Рикардо, ты прекрасно знаешь, что у него было очень больное сердце. Не делай изумленный вид, ты не мог этого не знать. Он не нуждался в любовнице. Джону нужен был друг, человек, способный поддержать его, способный понять его боль, его потерю. Я стала ему таким другом, потому что и сама прошла через это…
В этот момент прямо над их головами ярко сверкнула молния. В воздухе пронесся порыв свежего ветра, какой всегда бывает перед близкой грозой. Джина почувствовала, как сильно ломит ей виски. Она торопливо подхватила сумочку и поднялась с места.
— Прости, но я устала. Я лучше пойду.
— Разумеется, я тебя провожу.
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Я возьму такси.
— И слышать не хочу.
Рикардо расплатился и галантно предложил ей руку, но Джина вскинула голову и прошла вперед. Нога разболелась вслед за головой, однако она мужественно терпела боль. Только бы кончился
Рикардо правил лодкой с изящной небрежностью, хотя все пространство вокруг было буквально забито всевозможными плавсредствами. Устало глядя в широкую спину, Джина с мрачным смешком подумала, что, вывались она сейчас в воду, он проводит ее милой улыбкой и будет счастлив, что все так удачно кончилось.
Когда она садилась в лодку, Рикардо поддержал ее, и это простое прикосновение зажгло в теле Джины настоящий пожар. Какое счастье, что темнота скрывала пылающее до сих пор лицо и подозрительно блестящие глаза!
Тело решительно отказывалось презирать и ненавидеть жадного богача с неотразимой внешностью. Тело помнило его ласки, его жар и пыл, тело жаждало этого вновь. Джина угрюмо нахохлилась на подушках сиденья.
Всю дорогу она молчала, Рикардо тоже не торопился нарушать тишину. Название отеля она ему не сказала, но ведь его шпионы, и синьор Антониони первый, наверняка донесли ему, где она остановилась, вот и пусть везет.
Гроза прошла стороной, и теперь Рикардо вел лодку, не спеша. Они пережидали красный свет на светофоре, когда Джина ощутила некоторую тревогу и спросила:
— А… мы правильно едем?
— Не волнуйся. Я выбрал более романтичную дорогу, чтобы ты увидела красивые места.
Джина немедленно надулась и замолчала. После всего, что он ей наговорил, самое время думать о романтике и любоваться прекрасными видами. Да он просто издевается над ней!
Потом, к своему изумлению. Джина увидела, как они минуют отель и углубляются куда-то, между старинными домами, под ажурными мостами…
— Что ты делаешь? Мы проехали отель!
— А я туда и не собирался.
— Но ты обещал отвезти меня домой!
— Вот я и везу тебя домой. Кажется, твой дом теперь в Каза Розале?
С этими словами Рикардо ловко завел лодку в уже знакомый ей док у подножья дома, выпрыгнул на ступени и подал ей руку. Джина горько пробормотала:
— Это твой дом, не мой. И моим никогда не станет. Я вовсе не хочу сюда возвращаться.
Он пожал плечами и стал подниматься вверх по лестнице, так что Джине не осталось ничего другого, как последовать за ним. В холле Рикардо повернулся к ней с мягкой и вежливой улыбкой радушного хозяина.
— Зайдешь ко мне выпить чего-нибудь перед сном?
— Нет. Я хочу вернуться в отель. В Каза Розале жить нельзя. Если ты меня не отвезешь, я возьму такси.
— Да, ты могла бы.
— Не только могла бы, но и собираюсь сделать это.
— Но я бы не советовал. Сейчас большой наплыв туристов. Вряд ли ты найдешь номер в отеле.
— У меня уже есть номер!
— Нет. Я отменил заказ.
— Что?!
— Я позвонил в отель и сказал, что ты приболела и останешься в Палаццо деи Кавалли.