Колдовской апрель
Шрифт:
— Венеция славится стеклом. Стеклянные изделия начали изготавливать здесь еще тысячу лет назад, но в тринадцатом веке перевели производство на остров Мурано. Тогда Венеция была воинственным городом, пожары и грабежи были не редкостью, и драгоценное стекло решили оградить от опасности.
В наши дни здесь тоже есть несколько фабрик. Если хочешь, съездим туда, посмотрим.
— О, я с удовольствием!
— Что ж, если твоя нога больше не болит, поедем в Мурано прямо сегодня. Правда,
Он указал на вазу, в которой стояли цветы, и Джина с восторгом стала рассматривать ее. Прозрачное стекло казалось невидимым, украшавшие его бледно-лиловые и золотые языки фантастического пламени, казалось, просто парили над столом, поддерживая стебли роз.
Джина в немом восхищении рассматривала вазу, а Рикардо произнес с чуть заметной грустью:
— Я хотел купить ее на свадьбу маме, но Джакомо просто подарил мне ее. Мама ее очень любила, а Джону было, по-моему, все равно. После маминой смерти он отдал мне вазу, сказав, что мне, должно быть, захочется ее сохранить на память.
— Странно. Джон хорошо чувствовал прекрасное, а эта ваза великолепна.
— Да.
— Наверное, он хотел сделать тебе приятное. Он промолчал, и Джина прикусила губу, ругая себя за излишнее упоминание о Джоне. Рикардо словно закрылся, спрятался в скорлупу своих воспоминаний.
Некоторое время они молчали, а потом Рикардо спросил:
— Я вот что хотел уточнить… Раз вы с Джоном были такими ДРУЗЬЯМИ, почему ты не приехала на похороны?
— Я узнала о том, что он умер, три недели спустя. Случилось то, чего он так боялся. Он умер в полном одиночестве.
Рикардо вскинул глаза. В голосе Джины прозвучала искренняя скорбь, в этом он не сомневался.
— Возможно, ты хочешь навестить его могилу… Раз уж ты в Венеции.
— Не понимаю. Ведь он умер в Риме, так мне сказали…
— Да, но мама завещала похоронить их рядом, так что теперь он лежит на нашем семейном кладбище в Сан Микеле.
— О, как я рада… как я рада, что бедный Джон не один…
Ее голос прервался, и слезы потекли по щекам. Рикардо с удивлением глядел на нее, а затем тихо произнес:
— Его смерть действительно тронула тебя…
— Да. Я уже говорила тебе об этом.
— Но ведь эта смерть принесла тебе состояние…
— Я потеряла друга, понимаешь ты это или нет? ДРУГА! Неужели это слово ничего для тебя не значит?
Однако Рикардо уже вновь оседлал своего конька.
— Ведь получить наследство куда пристойнее, чем принимать, скажем, подарки…
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Джон никогда не дарил мне подарков.
— Никаких?
— Никаких.
— Ты уверена?
—
— Странно. Я знаю, что он подарил тебе золотое кольцо. Оно называлось "Маскарад". Джина вспыхнула.
— Он не дарил мне его.
— Странно, но Мюллер не смог его обнаружить, когда обыскивал твои вещи. Я никак не могу понять…
— Кто дал тебе на это право?!
— У меня есть все права вернуть себе то, что мне принадлежит по праву, прости за каламбур, и что у меня отобрали.
— Отлично! Сначала я была просто авантюристкой, потом охотницей за наследством, а теперь еще и воровкой!
— Это очень ценное кольцо. Я должен был сохранить его.
— Так почему же ты этого не сделал?!
— На похоронах мамы я видел, что Джон носит его на цепочке, на шее. Однако он был в таком состоянии, что у меня не хватило жестокости подходить к нему в эту минуту… На следующий день он уехал из Венеции, а когда я связался с ним после, он поклялся, что мама сама отдала ему кольцо на смертном одре.
— Но если это так…
– .. Он либо солгал, либо ошибся. Она никогда бы этого не сделала.
— Почему ты так в этом уверен?
— Потому что это кольцо нельзя никому отдавать. Это семейная реликвия, одна из самых ценных. Когда он умер, мы первым делом стали искать кольцо, но не нашли.
— И ты решил, что оно у меня?
— Я прав, не так ли? Несмотря на то, что ты это отрицаешь.
— Я не отрицаю Я просто говорю, что Джон мне его не давал…
— Ты его сама взяла?!
— Дай мне объяснить! Если ты меня выслушаешь до конца хоть раз в жизни, то узнаешь, что Джон НЕ ДАВАЛ мне это кольцо.
Оно было в конверте, которое уже после смерти Джона передал мне мистер Брэдшо, адвокат. Вместе с ключами от Каза Розале.
— Ты знала, что оно принадлежало моей матери?
— Я знала, что оно принадлежало жене Джона.
Ярость Рикардо наконец-то прорвалась на волю.
— Он не имел права отдавать его кому бы то ни было. Помимо того, что это семейная реликвия, оно практически бесценно, так как это одно из нескольких колец "Маскарад", существующих на свете!
— Я так и знала! Все упирается в деньги.
— Ты пытаешься меня убедить, что не думала о его цене?
— Я ничего не пытаюсь, я просто говорю тебе. Мы с Джолли вообще решили, что это просто хорошая бижутерия. Но даже и теперь, когда я знаю правду, я не имею ни малейшего представления о деньгах, которых оно стоит. Я не разбираюсь в драгоценностях.
— Да не в деньгах дело! Это кольцо принадлежит семье Манчини с семнадцатого века, оно переходило к жене старшего сына в семье. Если не было сыновей, то к старшей дочери.