Колдовской апрель

Хенкс Мэрил

Вслух она ничего не ответила, и ее спаситель тоже некоторое время молчал, но в конце концов не выдержал:

— Простите мне мои вопросы, но… ваш муж умер… отчего?

— Он погиб. В автокатастрофе.

— И вы остались совсем одна…

— Не совсем так. Я живу с Джолли…

— Но он с вами не поехал?

— Не поехала. Это моя подруга. Если бы еще знать, с какой стати она все это рассказывает совершенно незнакомому человеку?

— Мы с ней вместе учились в колледже, а после смерти Стивена она пригласила

меня к себе. Вообще-то я звала ее с собой в Венецию, но у нее много работы, так что пришлось ехать одной.

— А работаете вы тоже вместе?

— Нет. Джолли работает в основном дома, а я наоборот. Я организую всякие конференции и саммиты. Как правило, научные.

— Звучит впечатляюще. И каковы ваши успехи?

— Да вроде бы неплохо…

Стальной взгляд стал цепким и испытующим.

— А какие нужны навыки для подобной работы?

— Честно говоря, никаких специальных навыков и знаний не требуется.

— Хорошо, тогда что требуется персонально вам и от вас?

— Иметь представление о темах конференции, заранее все обустроить, решать вопросы с гостиницами, транспортом и прочим, уметь разговаривать с людьми… пожалуй, все. Да, желательно знать иностранные языки…

— И вы их знаете?

— Да.

— Продолжайте, это интересно.

— Да, собственно… Вообще-то это довольно трудная работа. Надо, чтобы все остались довольны.

— Уверен, это у вас получается. И где же вы проводите эти конференции?

— Везде. Токио, Сидней, Париж, Квебек, Атланта, Лондон…

— Значит, много путешествуете?

— Порядочно.

— И встречаетесь с самыми разными людьми?

Джина никак не могла понять, к чему он клонит, и это ее смущало.

— Сказать по правде, если все идет нормально, то я могу и вообще ни с кем не встречаться. Это в каком-то смысле показатель моей хорошей работы.

— И этот показатель…

— Довольно высок.

Неожиданно он отвел глаза и с жаром произнес:

— Простите меня. Пожалуйста, простите! Я извел вас вопросами, а вам, скорее всего, не хочется на них отвечать. Светит солнце, у вас отпуск…

Джина лихорадочно перебирала собственные ощущения. Больше всего они походили… на сексуальное возбуждение, если она правильно запомнила…

Неужели целых три года, со дня смерти Стивена, она ничего не чувствовала, ни о чем не мечтала…

— Джина, а как вы собираетесь провести остаток этого дня в Шварцвальде?

— Даже не знаю… Посмотреть все, что успею.

— Одна?

— Ну… да…

— Дело в том, что я уже закончил все свои дела, совершенно свободен и тоже один, вот и подумал… Может быть, нам провести это время вместе… Хотите? Я бы показал вам Старый город…

Он напряженно ждал ее ответа, а она не менее напряженно этот ответ обдумывала. Сердце билось, как будто она пробежала не меньше мили по жаре, мысли стремительно проносились в голове.

Он

привлекателен, он почти неотразим, он немного пугает ее своей властной силой, он привлекает ее… да хоть бы и тем, что так похож на Стивена, хотя этого не может быть, ей просто кажется. А вообще-то он может быть опасен. Эй, Джина, будь осторожнее…

— Очень любезно с вашей стороны. Я буду очень рада.

Рикардо просиял и улыбнулся ей такой искренней и чарующей улыбкой, что все ее соображения насчет опасности тут же исчезли.

— Что ж, тогда пошли?

Он оставил на столе несколько монет, и они вместе вышли на площадь, причем рука Рикардо лежала на талии Джины.

Она с удивлением прислушивалась к тому, как реагировало на это прикосновение ее собственное тело. Стивен… Она очень любила его, но они выросли вместе, он привык о ней заботиться, и его ласка была иной, почти братской, спокойной и нежной. В объятиях Стивена она стала женщиной, и это не принесло ей ни потрясения, ни удивления — так и должно было быть. Их со Стивеном жизнь была размеренной и полностью предопределенной, до того самого дня, когда страшное столкновение лоб в лоб со встречной машиной унесло жизнь Стивена и сломало жизнь его молодой жены…

Так вот, прикосновение Рикардо было иным. Оно будило в ней страсть, огонь и желание. Это пугало… и манило.

— Начнем с истории этого прекрасного и опасного городка…

— Почему опасного?

— Между прочим, почти во всех сказках мира встречается Темный Лес, в котором бродят Серые Волки, Злые Тролли, Ведьмы, Великаны и прочая нечисть…

— Ну и что?

— А то, что Шварцвальд в переводе и означает "Темный Лес".

— Ух… Не знала и не задумывалась. Это очень интересно, только… Слушайте… Рикко… раз мы будем гулять весь день, я, пожалуй, переоденусь.

— И я тоже. Где вы остановились?

— В Кронен-Отеле.

— Я тоже, надо же! А номер? У меня — 54… Джина не верила своим ушам.

— У меня — 59!

Они ненадолго зашли в отель, а потом гуляли по городу весь день, смеялись, болтали, и с каждой минутой на душе у Джины становилось все легче и легче. Рикко оказался прекрасным собеседником, остроумным и эрудированным.

Устав, они садились в открытый экипаж, и серые лошадки покорно цокали копытами по сказочной мостовой Старого города.

Усталые, довольные и запыленные Джина и Рикко стояли в холле отеля. Они договорились поужинать вместе и теперь расходились по номерам переодеваться.

— Сколько тебе потребуется? Полчаса? Час? Джина задумалась. За платьем надо было идти к машине, доставать чемоданы…

— Полчаса хватит.

— Отлично! Значит, через полчаса я стучу к тебе в дверь.

Рикко неожиданно замолчал, медленно провел пальцем по щеке Джины, а потом склонился к ее губам, изумленно и жадно приоткрывшимся навстречу.