Колдовство любви
Шрифт:
Рассудив так, Карриоццо достал из котомки веревку, с помощью которой они утром спускались со скалы, и направился к Лали. Она слышала его шаги, но, не поворачиваясь, упрямо продолжала заниматься своими волосами. Склонившись над девушкой, Антонио в один миг схватил ее руки и принялся опутывать веревкой.
– Что ты делаешь?! Прекрати! – зашипела она. – Негодяй, грубиян, мерзавец, дикарь!
– Ох, и бесстыдный у тебя язык, – фыркнул Антонио и, затянув крепкий узел на ее запястьях, проделал тоже самое со щиколотками.
– Это я бесстыдная?! – кричала девушка в ярости, тщетно пытаясь освободиться. –
Карриоццо заткнул перекошенный рот Лали тряпкой, уложил девушку на настил и проверил прочность узлов, не обращая внимания на безмолвное негодование пленницы.
– Сожалею; что мне пришлось сделать это. Я быстро вернусь и принесу еды. Полежи пока и отдохни.
Лишь только ее мучитель закрыл за собой дверь, Лали принялась кататься по настилу, пока наконец не сумела освободить рот от кляпа, правда, заработала при этом многочисленные царапины. Отдышавшись, девушка изо всех сил вцепилась в узел веревки зубами.
23
Оказавшись на улице, Лали пожалела, что была облачена в мужскую одежду. Проще всего затеряться среди сотен женщин, одетых согласно мусульманским обычаям в тяжелое платье и плотную чадру. По крайней мере, в таком одеянии она чувствовала бы себя в большей безопасности. Вблизи порта помимо местных жителей на каждом шагу встречались пьяные матросы и распутные женщины, все они громко разговаривали, ругались хриплыми голосами, моргая отяжелевшими веками, и – самое ужасное – то и дело задирали миловидного подростка, пусть даже излишне чумазого (чтобы полностью изменить облик Лали, Антонио лично протер ее светлое личико кожурой грецкого ореха).
Но странное дело – чем дальше Лали брела по улочкам, тем сильнее начинала испытывать сожаление от содеянного. Неужели ей никогда больше не доведется испытать прикосновение губ Антонио и ощутить аромат его кожи? Неужели Антонио потерян для нее навсегда? Ах, если бы Лали знала свое происхождение! Тогда, возможно, она сумела бы отбросить свой страх и с радостью отправилась вместе с итальянцем за море. Быть может, еще не поздно вернуться?..
Взор затуманился слезами, и Лали обреченно прислонилась к стене какого-то дома.
– Прощай, Антонио!
– Скучаешь, малыш?.. – перед ней возникла огромная мужская фигура.
Испуганно встрепенувшись, девушка юркнула в первый попавшийся проулочек и бросилась бежать, не глядя под ноги. И тут же растянулась на земле, споткнувшись о камень. На губах появился привкус крови, ладони обожгло, но Лали не обратила на это внимания и, вскочив на ноги, помчалась дальше, слыша за своей спиной тяжелое дыхание преследователя.
Стремясь затеряться в людском хаосе, девушка долго петляла по запутанным улочкам, в отчаянии понимая, что привлекает всеобщее внимание – ее шапочка слетела с головы во время падения, и длинные золотые волосы летели за ее спиной. Мужчины останавливались и озадаченно смотрели ей вслед, женщины торопливо убегали прочь.
Пытаясь оторваться от преследователя, беглянка свернула в узкий проход между двумя полуразвалившимися зданиями и оказалась в грязном безлюдном тупике. Мерзкое зловоние заставило девушку сморщиться, но ее беспокоило другое – удалось ли спастись?
Оглядевшись по сторонам, Лали поняла,
24
Комната, где спряталась Лали, была складом. Стены до самого потолка занимали полки, заставленные бутылками, а на полу громоздились мешки с мукой и зерном. И по ним деловито сновали крысы. Лали едва не закричала. Она впервые увидела этих отвратительных тварей. Кожа девушки тут же покрылась мурашками. Стараясь не привлекать внимание жутких созданий с голыми хвостами и острыми зубами, девушка посмотрела на вторую дверь в комнате. Из-под нее пробивалась полоска света, и именно оттуда проникали приглушенные мужские голоса. Было очевидно, что долго оставаться здесь не стоит.
Пытаясь не смотреть на крыс, Лали осторожно отряхнула пыльную одежду. Содранные ладони тут же напомнили о себе саднящей болью, а ощущение грязи на коже заставило девушку сморщиться от отвращения к самой себе. Когда она вернется домой, то сразу же отправится в баню и разрешит служанкам чистить ее кожу как можно тщательнее, чтобы смыть грязь и ужас последних дней. И особенно заняться волосами, они такие тусклые и запутанные волосы! Девушка поспешно потянула край рубашки, чтобы оторвать длинную полосу и сделать подобие тюрбана на голове. Но ее рука застыла, когда дверь внезапно отворилась, впустив поток яркого света, заставившего Лали зажмуриться. У девушки мелькнула ужасная мысль, что мерзкий преследователь обнаружил ее убежище.
Но вошедший человек вовсе не ожидал увидеть здесь посетительницу. Толстяк застыл на месте, затем опомнился и сделал шаг вперед.
– Вор! – заверещал он.
Забыв о своей непокрытой голове, девушка ринулась к двери. Но ей не удалось даже приоткрыть ее. Сильные руки ухватили ее за плечи и потащили из каморки в другую комнату.
Около десятка мужчин оторвались от еды и питья, изумленно рассматривая чумазую девчонку, облаченную в мужскую одежду, ее длинные светлые волосы, карие глаза с длинными ресницами, тонкий нос, пухлые яркие губы. Их глаза прожигали девушку насквозь. Лали с ужасом смотрела на злорадные и похотливые лица, ей казалось, что крысы со склада неожиданно обрели человеческое обличье.
Неожиданно мужчина, втолкнувший Лали в общий зал, рывком разорвал ее одежду до пояса, обнажая девичье тело.
– Не смей! – вскрикнула девушка и изо всех сил ударила наглеца по руке.
И едва не упала, получив сильную оплеуху. От ужаса Лали закричала, прижимая ладонь к горящему лицу. Мысли лихорадочно заметались.
– Не бейте меня! Мой отец – Ибрагим-паша! – закричала она, тщетно пытаясь образумить обступивших ее мужчин. – Меня украли из дворца по приказу султанского сына Мехмеда! Отец вознаградит вас за мое возвращение.