Колдовство любви

Клоу Аннет

– Как Филиппо мог тебе помочь? – вмешалась Анна, изумленно подняв брови. – Нам сообщили, что корабль, на котором ты отправился в путешествие, разбился о скалы у берегов Морей. И… – она промокнула глазка платочком, – больше мы ничего о тебе не слышали.

– Но Филиппо известно еще кое-что, не так ли? – Антонио сжигал взглядом младшего брата, нервно кусающего губы.

– О чем ты говоришь? – взмолилась женщина.

Сделав глубокий вздох, юноша решительно подошел к брату и отважно заглянул ему в глаза.

– Месяц назад пришло сообщение, что ты жив.

– Что?! –

у Анны перехватило дыхание.

Не веря своим ушам, она уставилась на младшего сына.

– В письме говорилось, что человек, в плен к которому попал Антонио, требует выкуп и согласен ждать до наступления лета. По истечении этого срока Антонио будет отправлен на галеры.

– Ты не говорил об этом, – прошептала синьора и прижала ладони к сердцу.

– Матушка, – Филиппо упал на колени перед Анной и, с тревогой глядя ей в лицо, умоляюще попросил: – Тебе нельзя волноваться, позволь мне пригласить лекаря! Твое сердце…

– Я справлюсь… Продолжай рассказывать о том, как ты предал брата.

– Я не мог… – запинаясь, торопливо заговорил юноша. – Письмо пришло с огромным опозданием. Мы не успели бы к назначенному сроку… Не смогли бы помочь Антонио и лишились большой суммы, что оказалось бы губительно для нашего феода. Если бы письмо пришло хоть на месяц раньше!

– Меньше года назад были отправлены три письма. Их взялись доставить венецианские купцы. Слышишь: три письма! – рявкнул Антонио. – А ты хочешь уверить, что получил всего лишь одно, да еще с большим опозданием?! И, совершив подлость, продолжал готовиться к свадьбе, зная, что я, возможно, уже гну спину на галерах?

Сдерживать себя Антонио больше не мог. Он набросился с кулаками на стоящего на коленях брата, и если бы его могла сейчас увидеть Лали, она сочла бы Карриоццо вышедшим из ада. Очень смутно Антонио слышал крик матери и стоны Филиппо, но остановиться не мог. А младший брат даже не пытался защищаться и, покоряясь судьбе, безропотно сносил страшные удары.

Неожиданно кто-то вцепился в волосы Антонио и с силой оттянул его голову назад. А через мгновение он почувствовал пару сильных пощечин и пришел в себя.

– Мерзавец! Ты убьешь его!

Тяжело дыша, он смотрел, как Доминика, мгновение назад похожая на разъяренную фурию, преобразилась в плачущего ангела и, бросившись к Филиппо, принялась дрожащими руками промокать текущую у юноши кровь из разбитых губ.

Только сейчас Антонио сообразил, насколько жестоко избил младшего брата: у Филиппо был разбит нос, расквашены губы, глаза заплыли от синяков, а тело юноши, наверняка, страдало от страшных ударов.

– Что же ты остановился? – с трудом проговорил Филиппо, отодвигая от себя плачущую Доминику. – Покончи со мной, я ничего другого не заслуживаю.

Анна с ужасом смотрела на сыновей. Голова ее кружилась от пережитых за последний час событий, но женщина не могла позволить себе остановить старшего сына. Филиппо совершил подлость, и покойный супруг Анны поступил бы сейчас не менее жестоко с предателем. Только сам Антонио вправе судить и прощать поправшего братские чувства Филиппо.

– Оставить тебя жить – самое худшее из всех наказаний, – рыкнул Антонио.

Слизнув кровь с разбитых костяшек, он взглянул на себя и медленно стащил с плеч испачканные кровью рубашку и камзол. – Ты пожалел истратить на меня наследство отца. Я, в свою очередь, отплачу тебе тем же. Интересно… – Карриоццо криво усмехнулся в лицо Доминики, – что скажет твоя невеста, когда узнает, что отныне ты будешь жить в моем замке из милости? Так же, как жил я в доме султанского сына. Впрочем, будет существенное отличие: я надеялся, что моя семья спасет меня из плена. А ты будешь жить здесь как свободный человек, но надеяться тебе не на что. Ты сам сказал, что дела в феоде идут не очень хорошо, и я не могу позволить себе выделить тебе часть состояния.

– Я скажу, сударь, что все равно выйду замуж за Филиппо, – Доминика высоко вздернула подбородок. – Мне больно узнать о том, что Филиппо проявил малодушие! Но я не стану судить его. Я помню заповедь Христа: кто без греха – пусть бросит камень в оступившегося.

– И на что же вы будете жить? Насколько я знаю, синьор дель Уциано не столь богат, чтобы принять нищего зятя.

– Мой дядя дает мне в приданое серебряные рудники!

– Вы ошибаетесь. Майано – собственность его дочери, которая как раз сегодня вернулась в родной дом. Я лично вручил ее графу де Бельфлер.

– Мальвина вернулась? – на лице девушки вспыхнула радостная улыбка.

Антонио с удивлением уставился на невесту своего брата. Неужели Доминику не волнует, что возвращение кузины лишило ее богатого приданого?

– Ты еще не все знаешь, девочка. Твой отец отказывается выдать тебя за младшего в роду Карриоццо, – усмехнулся Антонио. – И собирается найти тебе другого жениха, более состоятельного. Так что Филиппо ты ничем помочь не сможешь.

Доминика облизнула внезапно пересохшие губы.

– А я лучше уйду в монастырь, чем выйду за другого, – и в знак своей клятвы девушка поцеловала крест.

– Да, братишка, тебе повезло с невестой, – с удивлением покачал головой Антонио. – А вот ей с тобой – вряд ли.

– Я не стану причиной ее несчастья, – отвергая помощь невесты, юноша с трудом поднялся на ноги и подошел к старшему брату. – Алтонио, отец хотел, чтобы семьи Карриоццо и Бельфлер породнились. Я не нарушу его последнюю волю, – Филиппе, тяжело дыша, смотрел из-под опухших век на невесту. – Доминика, если судьбе так угодно, ты должна выйти замуж за моего брата.

– Ты отказываешься от меня? – не веря своим ушам, переспросила девушка.

– Он более достоин тебя, нежели я.

– Дурак! Эгоист! – вспыхнула Доминика. – А мои чувства тебя не волнуют?!

Она бросилась к выходу из зала, но на полпути неожиданно остановилась и резко обернулась к Антонио:

– А почему бы вам, синьор, не жениться на вновь обретенной невесте? И тем самым выполнить волю синьора Алессандро? Уверяю, что я возражать против этого не стану. После женитьбы на богатой невесте вы сумеете поправить дела вашего драгоценного феода, о судьбе которого вы оба так рьяно печетесь. Уверяю вас: граф и – особенно – графиня де Бельфлер не пожалеют денег на приданое своей дочери.