Колдовство любви

Престон Фэйрин

– Создается впечатление, что ты планируешь побыть здесь еще.

Он взял трубку и стал набирать номер.

– Я могу задержаться еще на несколько дней. А потом мне придется возвратиться. Моя практика юриста там, и я не могу просто-напросто бросить ее, даже если бы очень захотел этого. Но когда я поеду туда, ты поедешь со мной.

Она почти заскрежетала зубами от его непоколебимой уверенности.

– Скажи, Ноа, а ты мне купишь большой красный бант?

–

Что? – Он был потрясен. Телефон заливался у него прямо под ухом, и ему показалось, что он не правильно услышал, что она сказала.

– Ты хочешь завернуть меня в красивую обертку, сделать аккуратненький пакетик и отослать для себя в Нью-Йорк.

– С чего ты взяла?

На другом конце провода кто-то ответил ему.

– Тетя Эзми? Это вы?

– Да, дорогой, – ответила она, икая. – Ты что, набрал не тот номер?

– Нет, я звонил вам.

– Тогда, значит, телефон сработал хорошо, – она снова икнула, – верно?

– Да, тетя Эзми, вы в порядке? У вас голос… странный. Что там за звук? Она икнула.

– Звук? – Послышалось хихиканье. – О, дорогой, мы просто решили немного послушать музыку. Диктор сказал, что это «топ хит». Великолепный ритм. Хороша для танцев.

Он нахмурился.

– Позовите лучше тетю Лавинию к телефону.

– Не получится. – Она засмеялась, потом опять икнула. – Она занята.

– Тетя Эзми, вы что, пили?

– Боже мой, нет, конечно. Заметь, мы не какие-то трезвенники, как твоя прабабка Аманда, но сейчас ведь только… – она икнула, – только десять часов утра.

Она захихикала.

– Тетя Эзми, что вы делаете?

– Мы готовим, дорогой. Мило, что ты позвонил, но мне надо идти. До свиданья.

– Нет, подождите… – Он услышал щелчок, и связь прервалась.

– Черт возьми. – Ноа повесил трубку и посмотрел на Раиннон, которая подошла к нему во время его разговора и теперь стояла рядом.

– Что-то случилось.

Все ее собственные тревоги были забыты.

– Я так и поняла. Как ты думаешь, что это?

– Не знаю, но нам лучше поехать и посмотреть. Что-то слишком много там всякого происходит в последнее время.

– Поехали.

– Подожди. Что ты там такое говорила насчет аккуратного пакета в красивой упаковке?

Она колебалась всего лишь секунду.

– Ничего особенно срочного. Потом.

– Я не верю своим глазам, – пробормотал он, глядя в изумлении перед собой.

– Можешь поверить, – ответила Раиннон, широко улыбаясь. – Твои тетушки набрались сахарной пыли.

Эзми стояла у кухонного стола и орудовала электрическим миксером, весело швыряя сахарный

порошок в смесительную емкость. Сахар ударялся о лопасти миксера и веером вылетал назад, образуя сахарную пелену в воздухе. Все предметы на кухне уже покрылись сахарной пленкой. Лавиния, сжимавшая тюбик крема, затихла у стола и с восхищением разглядывала пульс у себя на запястье. Радио гремело на всю мощь какой-то рок. Он подошел к радио и выключил его. Лавиния продолжала изучать свой пульс. Эзми посмотрела вокруг мутными глазами.

– Пр-риветик. Могла бы поклясться, что только что разговаривала с тобой по телефону. Раиннон, ты просто чудо как хороша.

Жаль, что я не могу носить черное, как ты.

– Спасибо, Эзми, – сказала Раиннон, подходя к ней. – Что вы делаете?

– Тыквы, – Эзми улыбнулась, затем икнула. – Мы приготовили целую кучу слоеных пирожных и нарезали из них маленькие кружочки. Теперь я покрываю их апельсиновой глазурью, а Лавиния занимается украшением. Лавиния?

Не поднимая головы и не отводя взгляда от своего запястья, Лавиния проговорила:

– Удивительнейшая вещь. Я никогда не подозревала, что пульс можно не только чувствовать, но и видеть. Эзми, подойди, посмотри на мой пульс. Как интересно!

– Обязательно, дорогая, но позже. У нас Нов и Раиннон.

И сделав это сообщение, она принялась смеяться.

Ноа выдернул миксер из розетки.

– Их надо увести отсюда. Лавиния встрепенулась:

– У меня слишком много работы, и я никуда не пойду.

Раиннон подошла к столу и стала рассматривать косые пьяные тыквенные лица, которые украшала Лавиния. Некоторые из них улыбались, другие хмурились. У одного лица было даже три глаза.

– Какие они чудесные, – воскликнула она с энтузиазмом. – Дети будут в восторге.

– Ты так думаешь?

– Абсолютно уверена. Вы уже почти все закончили. Можно сделать маленький перерыв. – Она подхватила Лавинию под руку и помогла ей встать. – Почему бы нам всем не пойти на веранду и немного подышать свежим воздухом?

Ноа осторожно повел к двери Эзми.

– У нее вся кожа покрыта слоем сахарной пудры, – пробормотал он.

– Сахарная пудра – кухонный наркотик, – проскандировала Лавиния в ритме рок-музыки.

На веранде Ноа и Раиннон усадили обеих женщин в кресла и стали счищать с них сахарную пудру. Раиннон сходила на кухню и быстро вернулась оттуда с тарелкой ломтиков сыра и крекеров.

– Белок должен им помочь, – сказала она входя.

Он усмехнулся:

– Боюсь, помочь может только одно – вымыть их водой из шланга.