Колдовство
Шрифт:
Выложив этот скудный набор на простой деревянный стол, он подумал: неужели это действительно было все, что отделяло семью из пяти человек от голодной смерти?
Он поднял голову и увидел, что Мэг наблюдает за ним; она казалась натянутой как струна.
— Мы покупали еду каждый день, впрок не заготавливали, — сказала она.
— Разумеется. — «На те несколько монет, что у нее оставались», — добавил граф про себя. Он припомнил, с каким восторгом близнецы накинулись на еду. Он знал, конечно, что они истосковались по лакомствам, и был счастлив угостить
— Боюсь, что нет. Я думала, удастся сварить суп. — Она подошла к очагу и подбросила щепок в начавший затухать огонь. — Дров хватит ненадолго. Что будем делать?
Значит, накануне свадьбы у них уже почти не оставалось дров для обогрева. А она чуть было не убежала из церкви! Хоть его демоны и почили с миром, он не мог не задуматься о том, что могла сделать женщина в подобном положении, чтобы спасти себя и своих близких. Впрочем, теперь ему было все равно, даже если она действительно оказалась орудием в руках драконши. Теперь он был способен ее понять и верил ей.
Он даже улыбнулся. Если таков был найденный ею выход, то надо признать, что случай сыграл с драконшей злую шутку: ее коварный план обернулся для него счастливой женитьбой.
— «Делать»? — повторил он ее последнее слово. — Думаю, мы могли бы остаться на эту ночь здесь. Если повезет, к утру Оуэн все уладит.
— А если нет?
— Не паникуйте раньше времени.
Мэг подошла к столу и стала перебирать то, что ему удалось выудить из кладовки.
— Можно было бы сварить фасоль, но ее нужно несколько часов размачивать, и нельзя сказать, чтобы это было изысканное блюдо. Конечно, всегда остается овсянка, но на нее тоже требуется время…
— Нужно просто ложиться в постель.
В глазах Мэг мелькнула настороженность.
— Подумайте, Мэг, если мы вместе ляжем в постель и укроемся множеством одеял, мы сможем до утра сохранять тепло. А разговаривать и решать, что делать, там можно с таким же успехом, как и здесь.
— Разговаривать?
Их разделял стол.
— Ну, или заниматься иными вещами. Если пожелаете.
— Нет, я не желаю.
— В самом деле?
Она отвела вспыхнувший взгляд, что вселило в него надежду.
— Я не сделаю более того, что вы пожелаете, Мэг. — Как бы убедить ее захотеть большего? — Посмотрите на это с другой стороны. Если мы не сможем придумать ничего другого, нам придется сдаться властям. Быть может, это наш последний шанс на много лет вперед. Ну так что, в постель?
Подумав с минуту, Мэг ответила:
— Хорошо, — и двинулась к выходу, но на пороге остановилась как вкопанная. Граф подумал, что она снова пытается уклониться, но Мэг вдруг подбежала к большому голландскому буфету, полному блюд и тарелок, и, пододвинув стул, взобралась на него и стала шарить рукой, схватила большой глиняный горшок и прижала его к груди. Граф поддерживал стул, пока она слезала с него.
— Я только сейчас вспомнила! — воскликнула Мэг, сияя. Он поднял с пола упавшее пуховое
— Что это? Еще какой-нибудь магический предмет?
Мэг пропустила насмешку мимо ушей.
— Ничуть не хуже! — Подняв крышку, она достала что-то завернутое в тряпочку, развернула и извлекла на свет коричневый комок.
— Что это? — повторил граф с большим сомнением.
— Рождественский пудинг, разумеется! Моя мать сделала его летом, чтобы у нас на Рождество было хоть какое-нибудь традиционное угощение. А поскольку мы не рассчитывали, что на Крещение сможем испечь крещенский пирог, я сохранила немного для праздничного ужина. Сейчас еще, правда, не канун Двенадцатой ночи, но, полагаю, нужда сильнее традиций. — Она отломила кусочек и попробовала.
Граф воспринял находку скептически. Рождественский пудинг должен быть горячим и плавать в пылающем бренди, а этот был холодным, твердым и покрыт какой-то жирной пленкой. Но уже в следующую минуту сладкий вкус изюма наполнил его голодный рот, и граф готов был съесть весь этот пудинг.
Мэг отломила себе небольшой кусочек и замялась.
— Нужно загадать желание.
— Я думал, его загадывают, когда мешают пудинг.
— Неужели вы еще делаете это? Мешаете пудинг?
— Разумеется. Повар готовит его, а потом мы все, выстроившись по чину, проходим через кухню и каждый, помешивая пудинг, загадывает желание.
— А что вы загадали в этом году?
— Не помню, это же было еще в августе. Хороший пудинг ведь должен вызреть.
— Это правда.
Увидев, как она погрустнела при воспоминании о матери, которая готовила этот пудинг, ему захотелось обнять ее, но интуиция подсказала, что сейчас этого делать не следует.
— А вы помните свое желание?
— Меня здесь тогда не было. Я работала у Рэмилли.
— Но в вашей семье, как я понял, загадывают желания и когда едят пудинг? И что же вы загадали на нынешнее Рождество?
— У меня было лишь одно желание: чтобы кто-нибудь нам помог.
— А я?
Улыбнувшись, она опустила глаза.
— Тогда я не знала еще даже о вашем существовании.
Граф взял кусочек пудинга и положил его ей в рот.
— А чего вы желаете сейчас?
— Нельзя рассказывать о загаданном желании — не сбудется, — ответила Мэг, но после паузы добавила:
— Когда весь этот кошмар закончится, я хочу стать такой графиней, какой вы заслуживаете. — И она проглотила кусочек пудинга.
— Вы уже больше, чем я заслуживаю!
Мэг рассмеялась и тряхнула головой, потом положила кусочек пудинга ему в рот.
— Ну а каково ваше желание?
Граф прожевал и сказал:
— Чтобы вы легли со мной в постель и я бы там наслаждался пудингом.
Мэг покраснела: она знала переносное значение слова «пудинг». Его загадочная, идеальная жена.
Мэг поплотнее закуталась в одеяла — она снова чувствовала себя как корабль в штормовую погоду и не знала, что сказать. Что-то в глубине ее существа неодолимо стремилось к тому, что он предлагал.