Колдун и кристалл

Кинг Стивен

— Прошу меня извинить, сэй, — ответил Джонас. По голосу чувствовалось, что это всего лишь слова. Он сел на пол рядом с Корал, начал сворачивать самокрутку. Она оставила вязанье, чтобы погладить его по волосам. Дипейп не мог понять, что находит в ней Джонас. Лично он видел перед собой костлявую уродину с длинным носом и крошечными сиськами.

— Теперь насчет этих молодых людей, — продолжил Латиго, ясно показывая, что в них причина его появления в Хэмбри. — Благодетель очень обеспокоился, узнав о посланцах Привходящего мира, объявившихся

в Меджисе. А теперь ты говоришь, что они не те, за кого себя выдают. Так кто же они?

Джонас сбросил с головы руку Корал, как настырное насекомое. Она, нисколько не обидевшись, принялась вязать.

— Они — не молодые люди, а мальчишки, и если их приезд сюда — ка (а насколько мне известно, Фарсон к ка относится более чем серьезно), то это скорее наша ка, а не Альянсова.

— К сожалению, мы не можем порадовать Фарсона твоими теологическими изысканиями, — ответил Латиго. — Мы привезли с собой радиопередатчики, но они или сломаны, или не работают на таких расстояниях. И никто не знает, в чем причина. Ненавижу я эти игрушки. Боги смеются над ними. Так что самостоятельность у нас полная. Хорошо это или плохо.

— Фарсон волнуется понапрасну.

— Добродетель не желает, чтобы эти три парня воспринимались как угроза его планам. Полагаю, Уолтер сказал тебе то же самое.

— Ага. И я не забыл ни слова. Сэй Уолтер из тех, кто не забывается.

— Да, — согласился Латиго. — Он — доверенное лицо Благодетеля. И приехал сюда только потому, что с этими парнями надо обязательно разобраться.

— Мы восприняли его слова как руководство к действию. Рой, расскажи сэй Латиго о твоей позавчерашней встрече с шерифом.

Дипейп нервно откашлялся:

— Шериф… Эвери…

— Я его знаю. Жирный как свинья, каких режут на Полную Землю, — кивнул Латиго. — Продолжай.

— Один из помощников Эвери отвез записку этим мальцам, когда они пересчитывали лошадей на Спуске.

— Какую записку?

— Не появляться в городе на день Жатвы. Не появляться на Спуске в день Жатвы. Держаться поближе к своему жилищу в день Жатвы, потому что в дни своих праздников местные жители не жалуют приезжих, даже тех, к кому в другое время отношение самое благожелательное.

— И как они это восприняли?

— Тут же согласились на все условия, — ответил Дипейп. — Для них это обычное дело, они соглашаются со всем, о чем их просят. Они, конечно, что-то подозревают, это точно… нет такого закона или обычая, запрещающего приезжим принимать участие в празднествах, на Жатву или другой день. Наоборот, участие приезжих только приветствуется, и молокососы об этом знают. Идея…

— …в том, чтобы они поверили, что мы запланировали выступление именно на день Жатвы, да, да. — нетерпеливо закончил за него Латиго. — Я хочу знать другое, убеждены ли они в этом? Сможете вы взять их за день до праздника? Будут они дожидаться, пока вы их возьмете?

Дипейп и Рейнолдс посмотрели на Джонаса. Джонас положил руку на бедро Корал. Приплыли, подумал он. То, что он сейчас

скажет, придется выполнять. Если все пройдет, как он и пообещает.

Больших охотников за гробами похвалят и вознаградят… может, даже дадут премию. Если обещание останется невыполненным, подвесят головами вниз на конце веревки.

— Мы возьмем их без труда. По обвинению в измене. Трое молодых людей, все высокого происхождения, на службе Джона Фарсона. Шокирующий, но факт. Убедительное доказательство того, в какие жуткие времена мы живем.

— Одно обвинение в измене, и сбежится толпа?

Джонас холодно улыбнулся.

— Как идея измена едва ли будет воспринята простым людом, даже если толпу подогреть спиртным, выставленным за счет Ассоциации конезаводчиков. А вот убийство… особенно горячо любимого мэра…

Дипейп стрельнул глазами на сестру мэра.

— Печальное событие. — вздохнула дама. — Пожалуй, я даже смогу повести этих людей за собой.

Дипейп подумал, что наконец-то раскусил причину влюбленности Джонаса: эта женщина не уступала ему в хладнокровии.

— Другой вопрос. Некий предмет, охрану которого Добродетель поручил вам. Хрустальный шар.

Джонас кивнул.

— Да, конечно. Бесценное сокровище.

— Как я понимаю, вы оставили его у местной bruja [41] .

— Да.

— Вам следует забрать его. В самое ближайшее время.

— Яйца курицу не учат, — чуть резче, чем следовало, ответил Джонас. — Я подожду, пока этих молокососов не осудят.

— Вы видели этот шар, сэй Латиго? — с любопытством спросил Рейнолдс.

41

колдунья (исп.).

— Вблизи — нет, но я знаю людей, которые видели. — Латиго помолчал. — Один обезумел, и его пришлось пристрелить. В таком состоянии я видел человека тридцать лет назад, на краю Великой пустыни. Его укусил бешеный койот.

— Благословим Черепаху, — пробормотал Рейнолдс и пальцами трижды постучал себя по шее. Он ужасно боялся зверей, заболевших бешенством.

— Тебе уже никого не придется благословлять, если Колдовская радуга доберется до тебя, — сухо ответил Латиго и повернулся к Джонасу. — Взять его тебе будет куда сложнее, чем отдать. Эта ведьма наверняка уже попала под воздействие магического кристалла.

— Я собираюсь послать за ним Раймера и Эвери. От одного Эвери толку, конечно, мало, но Раймер, думаю, найдет, как уговорить старуху.

— Боюсь, не получится, — качнул головой Латиго.

— Почему? — Его рука сжала бедро Корал, а губы изогнулись в неприятной улыбке. — Может, ты скажешь своему тугодумному слуге, почему не получится?

Но ответила Корал:

— Потому что, когда придет пора забирать у Риа часть Колдовской радуги, канцлер будет сопровождать моего брата к месту его последнего приюта.