Колдун из клана Смерти
Шрифт:
— Маэстро, если вы чувствуете будущее, то кто из фэри способен ощущать настоящее?
— Клод, Фредерик, Антонис, Ференц, Уолт…
— Многие. — Паула нахмурилась, прикусив черенок кленового листа. — А прошлое?
— Это очень редкий и тяжелый дар. — Взгляд Александра вдруг стал пустым, словно фэриартос смотрел мимо девушки во времена, недоступные для ее зрения.
Фэри мысленно содрогнулась — постоянно чувствовать сотни, тысячи чужих смертей не дар, а скорее проклятье.
— Но среди нас есть такие?
— Есть.
— Кто?
— Гемран Вэнс.
Глава 25
Александр
Общество часто прощает преступников, но никогда не прощает мечтателей.
Телефон взяли после десятого гудка. Паулу оглушили звуки волынок и голос Вэнса на заднем фоне, с надрывом орущий по-немецки.
— Алло, — произнесла она, не уверенная, что ее услышат.
— Да! — завопили с той стороны. — Говорите громче, вас не слышно. Кто это?!
— Мне нужен Гемран.
— Кто?! Ни черта непонятно! — рявкнул неизвестный и закричал, едва ли не перекрывая музыку. — Эй, Вэнс! Возьми трубку!!
Можно было сотни раз говорить, чтобы он не бросал мобильник с номерами телефонов кровных братьев где попало. Можно было тысячи раз напоминать, что он уже не простой смертный, и ждать хотя бы видимости уважения…
Волынки замолчали, но послышались металлические переливы арфы.
— Паула? — раздался наконец знакомый, чуть хрипловатый, низкий голос. — Ты?
— С каких пор ты стал играть фолк-металл?
— С недавних, — нетерпеливо отозвался Вэнс. Ему явно хотелось быстрее завершить разговор и вернуться к микрофону. — Что ты хотела?
— Я ждала тебя сегодня. Ты пропускаешь уже второй урок.
— У меня репетиция.
— Послушай, Гемран, это важнее репетиций, концертов и даже мирового турне. Ты не должен пренебрегать занятиями. У меня возникает ощущение, что ты избегаешь меня. Почему?
Его резкий вздох долетел до девушки порывом ветра. В трубке послышался шорох, треск, потом музыка внезапно стихла, и голос Вэнса неожиданно прозвучал в глубокой тишине.
— Я не могу делить тебя с главами трех кланов, не считая даханавара.
— Что?! — Паула едва не задохнулась от возмущения и негодования. — Надеюсь, это не приступ запоздалой ревности?
— Ты хотела услышать правду, — с ледяным и надменным равнодушием отозвался Гемран, — ты ее слышишь.
Злость отступила так же быстро, как и накатила. Пауле стало смешно. Правды в заявлении Вэнса была ровно половина. Но пререкаться с ним не имело смысла.
— Гемран, наверное, бессмысленно говорить, что тебя не касается моя личная жизнь. Прежде всего,
И, не дав ему возразить, нажала на кнопку отбоя.
Улыбнулась.
Он приедет. Не сможет не приехать.
Александр сказал, что Гемран — тот, кто чувствует прошлое. Может быть, поэтому маэстро был против обращения певца? А она не послушалась, сделала по-своему и теперь отвечает за ученика, наделенного даром, который очень тяжело вынести.
Паула вынула из кармана маленький кленовый лист и, задумчиво крутя его в пальцах, подошла к окну. Метель носилась над землей, и сквозь ее белую пелену мутно светили круглые фонари. Небольшой садик, укрытый снегом, превращался в искрящуюся картинку с рождественской открытки. Машины, стоящие на противоположной стороне улицы, накрывались сугробами.
Девушка протянула руку, собираясь открыть форточку, и вдруг услышала, как во дворе у соседей слева испуганно и злобно залаяла собака. К ней с визгом присоединился пес из особняка справа.
Фэри выглянула на улицу, пытаясь понять, в чем причина ночного концерта, но не увидела ничего подозрительно. Однако через минуту во входную дверь позвонили.
«Вэнс не мог приехать так быстро», — размышляла девушка, спускаясь по лестнице. Была также надежда, что в сложных межклановых отношениях с Миклошем они тоже разобрались, и он больше не заявится. Во всяком случае, Кристоф обещал это. Да и вряд ли тхорнисхи вспомнили бы о звонке — в последнее время они привыкли входить в ее дом без приглашения.
Паула зажгла светильник в прихожей, открыла дверь и вздрогнула от неожиданности.
На нее в упор смотрели два зеленых раскосых глаза, горящих в темноте. На мгновение повеяло запахом леса и мокрой шерсти, и на свет неторопливо выступил вриколакос. Молодой парень в серой замшевой куртке и таких же брюках. На нем не было обычного ритуального плаща, подбитого волчьим мехом, но на поясе висел нож в берестяных ножнах. Пока девушка удивленно рассматривала гостя, он не с не меньшим интересом таращился на нее.
— Паула Фэриартос… — наконец резюмировал неожиданный визитер.
— Да.
Оборотень кивнул лохматой головой и представился:
— Словен.
В этом не было необходимости — девушка узнала острые черты лица помощника Иована.
— Меня отправили к тебе, чтобы…
— Может быть, зайдешь?
Он взглянул в сторону соседнего дома, где продолжала надрываться лаем собака, и решил:
— Зайду, пожалуй.
Оказавшись в прихожей, вриколакос, как показалось Пауле, принюхался. Потом стряхнул снег с серых волос, засунул руки в карманы куртки, и снова уставился на девушку.