Колдуны Ордена Ночного Крыла

Хантингтон Джеффри

— Ты поправишься, обязательно, — обнадеживал его Девон.

Отец только улыбался:

— Я уже очень, очень стар, сынок. Мои дни сочтены.

— Папа, но тебе же нет и шестидесяти. Это еще не старость.

Отец снова улыбался и закрывал глаза.

Тед прожил еще месяц. Он пытался бороться с болезнью, но все больше слабел. Однажды Девон пришел к нему рано утром, когда только встало солнце, и все понял. Отец умер во сне, в одиночестве. Девон сел рядом с его постелью и так просидел не меньше часа, гладя холодную руку Теда, а слезы все текли

и текли по его щекам. Потом он встал и позвонил мистеру Мак-Брайду, поверенному отца, чтобы сообщить о случившемся.

Как быстро все изменилось! Практически единственной вещью, сохранившейся у Девона от прежней жизни, была медаль Святого Антония. Отец носил ее в кармане вместе с монетами, она всегда была у него под рукой. Тед называл ее своим талисманом. Однажды Девон спросил, что это значит, и отец объяснил:

— Она приносит мне удачу.

Сейчас Девон держал медаль на ладони, чувствуя себя увереннее, ощущая свою связь с отцом, которого ему ужасно не хватало, — настолько, что он не смог бы выразить этого словами.

Просыпаясь по утрам, он нередко забывал о печальных событиях последних недель: о похоронах, адвокатах, оглашении завещания, а особенно — о том поразительном признании, которое отец сделал перед смертью. Девону чудилось, что все по-старому: отец на кухне, он жарит яичницу с беконом; Макс, ожидая прогулки, скулит в холле; лучший друг Томми и лучшая на свете девчонка Сузи ждут его на автобусной остановке.

Но уже в следующую после пробуждения минуту он снова обо всем вспоминал: отца не стало, Макса забрал Томми, старые друзья и старая школа далеко и самое ужасное — Тед вовсе не настоящий отец Девона. Вот о чем поведал отец перед своей кончиной. С этим фактом Девону было труднее смириться, чем с отцовской смертью.

— Пусть мы с тобой и не родные по крови, — слабея, признался отец и присел в подушках, — но запомни навсегда, что я любил тебя, как родного сына.

Девон не нашелся что сказать.

— Ты переедешь в Род-Айленд, в одну семью. Поверь, мой мальчик, тебе там будет хорошо.

— Папа, почему ты никогда раньше не говорил об этом?

Отец печально улыбнулся:

— Так нужно было, Девон. Я понимаю, что слишком многого от тебя требую, прося поверить мне на слово, но ты же веришь мне, правда?

— Конечно верю, папа. — Девон почувствовал, как слезы, одна за другой, обжигая, бегут по его щекам. — Не умирай. Пожалуйста. Не бросай меня. Демоны могут вернуться. А я так и не знаю, что им здесь надо.

— Ты сильнее любого из них, Девон. Помни об этом.

— Но почему? Ты говорил, что когда-нибудь я все узнаю. Ты не можешь взять и умереть, не рассказав мне всей правды. Прошу тебя, папа! То, какой я, как-то связано с тем, кто я? С моими настоящими родителями?

Отец попытался ответить, но силы покинули его. Он прикрыл глаза и откинулся на подушки. До утра он не дожил.

После оглашения завещания поверенный Теда Марча мистер Мак-Брайд объяснил Девону, что опека над ним переходит к даме по имени Аманда

Маер Крэнделл, которая живет на скалистом побережье Род-Айленда, на Мысе Невзгод.

«Там ты найдешь одних призраков».

«Ну что ж, это ведь твои призраки», — сказал ему Голос.

Старушка в автобусе больше не заговаривала с ним, и Девон разглядывал пейзаж за окном. Смеркалось. Небо набухло грозившей дождем темной синевой, смешанной с влажно-лиловым оттенком, как на детской акварели. Окно затягивало прядями тумана, и на Девона навалилось тяжелое чувство одиночества.

— Ты уже взрослый, — прощаясь с ним на автобусной станции, сказал мистер Мак-Брайд и даже не дождался, пока Девон сядет в автобус.

«Да, почти взрослый, — думал Девон. — Детство кончилось давным-давно — в тот самый день, когда чудовище в стенном шкафу впервые обрело плоть. Но не настолько взрослый, чтобы не чувствовать себя одиноким. Отец…»

Вглядываясь в свое отражение в стекле, он пытался вспомнить лицо Теда.

«Как я справлюсь с ними без тебя? Кто расскажет мне о том, что я должен понять? Как я узнаю, кто я такой?»

ОЧЕРЕДНОЙ раскат грома — и по земле забарабанили дождевые капли. Девон поспешно юркнул на сиденье «Порше» рядом с водителем, который, по его мнению, должен был знать ответы на некоторые вопросы.

— Я Рольф Монтейн, — представился мужчина, протягивая руку Девону.

— Девон Марч, — ответил мальчик.

Капли дождя стучали по крыше машины, словно на ней соревновалась сотня крошечных чечеточников. Внутри пахло кремом для кожи. Мягкое удобное сиденье приняло Девона в свои объятия. Жар прошел, и давящее ощущение тоже уменьшилось. Девон откинул голову на спинку и прикрыл глаза.

Монтейн включил дворники, они зашуршали по стеклу. Он дал задний ход и, глядя через плечо, во второй раз принялся выводить машину со стоянки.

— Мы вовремя успели, — заметил он. — Думаю, сегодня будет веселенькая ночка. Говорят, тот не видал настоящей бури, кто не попадал в нее на Мысе Невзгод.

— Из-за этого его так и назвали, да?

— Из-за этого, и не только. — Монтейн вырулил на дорогу. — Тебе куда?

Девон открыл глаза и посмотрел на него.

— Тут где-то есть усадьба, которая называется «Скала воронов». Вы ее знаете? Можете высадить меня там?

— Знаю ли я? — Монтейн сердито сверкнул глазами. — Парень, я бы не взялся везти тебя в «Скалу воронов», даже если бы вся моя тачка была увешана чесноком, а на щитке было прибито распятие.

Девон усмехнулся:

— Значит, не отвезете?

— Зачем тебе туда? — спросил Монтейн.

Девону не хотелось отвечать.

— Что ж, если вам не хочется…

Монтейн покачал головой:

— Я высажу тебя в ущелье Борго. Там возьмешь такси.

— Забавно, — проговорил Девон. — До меня только что дошло. Я читал «Дракулу». Ущелье Борго. Чеснок. Вы что, хотите сказать, что в «Скале воронов»… живут вампиры? Что же это за место? Чего все так боятся?