Колеса
Шрифт:
На этот раз во время полета Бретт в основном размышлял о своей жизни и, перебирая в памяти события минувшего и настоящего, старался представить себе, что его ждет. За этим занятием время пролетело быстро, и он с удивлением воспринял сообщение, что их полет продолжается уже около четырех часов.
— Уважаемые пассажиры, мы пролетаем над рекой Колорадо, — раздался из динамиков голос пилота. — Здесь проходит граница между тремя штатами — Калифорния, Невада и Аризона; во всех этих штатах ясная погода, видимость около ста миль. Сидящие справа могут видеть Лас-Вегас и район озера Мид. Сидящим слева открывается вид на озеро Хавасу, где
Бретт, занимавший целую секцию с левой стороны, посмотрел вниз на землю. На небе не было ни облачка, и, хотя самолет летел на высоте тридцати девяти тысяч футов, он без труда увидел четкие контуры моста.
— С этим мостом связана одна забавная история, — непринужденно продолжал пилот. — Те, кто купил его у англичан, перепутали мосты. Они считали, что приобретают мост, изображенный на всех туристических плакатах, приглашающих посетить Лондон, и только когда было уже слишком поздно, выяснилось, что это мост Тауэра, а Лондонский мост — всего-навсего маленькое, допотопное сооружение, находящееся выше по течению реки. Ха-ха!
Продолжая разглядывать землю, Бретт по характеру ландшафта понял, что они летят уже над Калифорнией.
— Да будет благословен родной мой штат — с его ярким солнцем, апельсинами, сумасбродными политиками, религиозными маньяками и психами, — громко произнес он.
— Вы что-то сказали, сэр? — спросила проходившая мимо стюардесса. Она была совсем юная, со стройной и гибкой фигурой, и такая загорелая, словно все свободное время проводила на пляже.
— Да. Я спросил: «А где такая калифорнийская девушка, как вы, ужинает сегодня вечером?»
Она улыбнулась ему озорной улыбкой.
— Это зависит главным образом от моего мужа. Иногда он любит поесть дома, а иногда мы ходим…
— О'кей, — сказал Бретт. — И к черту эмансипацию женщин! Когда-то авиакомпании увольняли девушек, выходивших замуж, поэтому сразу можно было понять, у кого еще не подрезаны крылышки.
— Пусть это будет для вас утешением, — сказала стюардесса, — если бы мне не надо было домой к мужу, ваше предложение могло бы меня заинтересовать.
Бретт только успел подумать, не содержится ли эта фраза в инструкции о поведении стюардесс, когда снова ожили динамики.
— Уважаемые пассажиры, говорит опять ваш пилот. Мне, наверно, следовало посоветовать вам в полной мере насладиться стомильной видимостью. Мы только что получили последнюю сводку о погоде в Лос-Анджелесе. Над городом висит плотный смог, видимость в районе Лос-Анджелеса около одной мили, а то и меньше. Самолет произведет посадку, — добавил пилот, — через пять-десять минут.
Первые следы смога появились над горами Сан-Бернардино. Когда лайнер находился еще в шестидесяти милях от Тихоокеанского побережья, Бретт, выглянув в иллюминатор, подумал: «Это в шестидесяти милях такое!» В последнюю свою поездку, примерно год назад, он увидел смог лишь в Онтарио, что на двадцать пять миль западнее Сан-Бернардино. В каждый новый его приезд этот фотохимический смог, как зловонный грибок, казалось, все глубже проникал во внутренние районы красавца Золотого штата. Приближаясь к международному аэропорту Лос-Анджелеса, их «Боинг-720» стал снижаться, но ландшафт под крылом самолета не становился более четким, а наоборот, расплывался во все более густой серо-бурой дымке, поглощавшей и цвета, и солнечный свет, стиравшей линию берега. Панорама залива Санта-Моника, которой прежде восхищались
Миль за десять к востоку от аэропорта видимость, как и предсказывал пилот, упала до мили, так что к моменту посадки, в 11 час. 30 мин, по среднетихоокеанскому времени, землю едва было видно.
В здании аэровокзала Бретта встречал проворный молодой человек по имени Барклей из местного отделения компании.
— Вас ждет машина, мистер Дилозанто. Можно ехать сразу в отель или, если хотите, в колледж.
— Сначала в отель. — Целью поездки Бретта в Лос-Анджелес было посещение колледжа по подготовке дизайнеров при Лос-Анджелесском центре искусств, но он решил явиться туда позже.
Хотя Бретта огорчало то, что не удалось полюбоваться любимой Калифорнией с высоты птичьего полета из-за нависшей над нею грязной, жирной пелены, сейчас он заметно оживился, погрузившись в деловую и суматошную обстановку аэропорта. Машины — и в одиночку, и при массовом скоплении — всегда завладевали его воображением, особенно здесь, в Калифорнии, где значительная часть жизни людей проходит на колесах и где сконцентрировано более одиннадцати процентов всех автомобилей страны. Но это же неизбежно привело и к загрязнению воздуха: Бретт уже почувствовал, как у него защипало глаза, засвербило в носу, и, уж конечно, насыщенный миазмами смог глубоко проник ему в легкие.
— И давно у вас так? — спросил Бретт Барклея.
— Да с неделю. Теперь у нас полдня голубого неба — это редкость, а чтоб целый день простоял ясный — такое бывает только раз в год. — Молодой человек сморщил нос. — Мы стараемся объяснить населению, что не все это от машин, что тут немало и отработанных промышленных газов.
— Но сами-то мы этому верим?
— Трудно сказать, чему надо верить, мистер Дилозанто. Наши же люди убеждают нас, что проблема выхлопных газов решена. Вы этому верите?
— В Детройте я этому верю. Но когда приезжаю сюда — что-то не очень.
Бретт знал, что дело упирается в невозможность сочетать экономичность с массовостью. Уже сегодня можно сконструировать автомобильный двигатель без всяких выхлопных газов, но он будет так дорого стоить, что машина станет столь же недоступна для рядового потребителя, как некогда графская карета — для крестьянина. Чтобы удержать стоимость автомобиля на приемлемом уровне, приходится идти на технические компромиссы, и все же выход отработанных газов теперь куда меньше, чем об этом можно было еще недавно мечтать. Однако с каждым днем, неделей, месяцем, годом количество автомобилей все возрастает, и это сводит на нет успехи конструкторов, о чем свидетельствует, в частности, удушливый калифорнийский смог.
Они подошли к машине, предоставленной Бретту на время его пребывания в Лос-Анджелесе.
— Я сам сяду за руль, — сказал Бретт. И взял ключи у Барклея.
Немного позже, получив номер в отеле «Беверли-Хилтон» и избавившись от опеки Барклея, Бретт отправился в колледж по подготовке дизайнеров — на Третью улицу Западной стороны. Неподалеку возвышался телегородок компании Си-би-эс, позади него — Фермерский рынок. В колледже Бретта ждали и восторженно встретили — и как представителя компании, нанимавшей ежегодно многих выпускников, и как бывшего талантливого воспитанника.