Колесница бога
Шрифт:
— Нам необходимо произнести хорошие пророчества в день двойной свадьбы короля. Как королевский колдун…
При этих словах Чембал громко и хрипло рассмеялся. Асхурнакс посмотрел вверх, покачал головой, а затем снова стал ласкать рыжего котенка, примостившегося у него в рукаве. Как только Асхурнакс появился в комнате, все колдуны мгновенно проверили животное… Рыжий котенок был всего лишь рыжим котенком.
— Королевский колдун! — сказал Чембал. Он хотел продолжать, но Дорхутинакс, колдун, который специализировался на духах Реки, откашлялся и заговорил:
— Мы выпили в знак перемирия, Чембал. Мы все знаем, что ты считал себя
— Таблички могут разбиться, — усмехнулся Чембал.
— Разумеется, — сказал Киду. — Но мастер Дорхутинакс прав. Сегодня действует перемирие. Мы должны работать вместе, чтобы увидеть будущее короля как можно дальше.
Но пока он говорил, он думал про себя, что ему следует быть очень осторожным с этим мастером Чембалом.
Если дядя короля, этот ублюдок Габаль-Айн, чтобы кости его превратились в слизь, войдет в союз с Чембалом, то они будут представлять очень опасную пару, за которой нужен глаз, и не только физический, но и оккультный.
Те, кто набились в огромный Зал Приношений, расположенный во внешнем дворе дворца, мало что могли увидеть из свадебной церемонии. По правде говоря, бормотал себе под нос Киду, во всем этом было мало смысла. Все это мумбо-юмбо и больше ничего. Древние слова, древние ритуалы, жезлы и скипетры и короны, ветви деревьев, кубки вина, кольца и, наконец, маленькие ножи, чтобы смешалась кровь вступающих в брак.
Король был одет в праздничную одежду, такую тяжелую и негнущуюся, что он был просто предметом, не способным двигаться и делать что-либо сам. Одежда совсем придавила его, пот ручьями стекал по его лицу, телу. Киду было страшно подумать, что чувствует сейчас король.
Рабы, одетые по случаю свадьбы в украшенные золотом туники, размахивались опахалами, приводя душную атмосферу зала в ленивое движение, не приносящее свежести.
А дым курильницы ладана — нос Киду был очень чувствителен и никак не мог привыкнуть к раздражающему действию дыма. Он морщил нос и молча страдал. Во время своих заклинаний, когда применение магического дыма было необходимостью, Киду использовал душистые палочки, чтобы нейтрализовать запах ладана.
Священники уже пропели свои псалмы, гимны, торжественные песнопения и затем огромный священник, одетый в мантию из блестящих перьев, над головами всех остальных могучим басом что-то проревел.
По этому сигналу все собравшиеся должны были пропеть:
И тем самым считать, что они принимали участие в свадьбе короля.
А Моми…
Именно она была причиной дурного настроения Киду. Она выполняла свою миссию в этой бессмысленной церемонии с простой грацией, которая Киду показалась очень трогательной. Но он не мог прочесть ее мыслей. Появившаяся из огненной колесницы бога, носящая в себе его дитя, теперь она кланялась и становилась на колени, поднималась и пела, отвечала на вопросы, делала все, что нужно для свадьбы с королем. Эта свадьба короля с возлюбленной бога увеличивала могущество и славу короля.
Киду видел бледное лицо Моми, блестевшее от пота, видел морщинки между бровей под тяжелой золотой короной, видел, как она поморщила
Киду сделал ели заметное движение руками, слегка приоткрыл губы, чтобы произнести заклинание.
Он внимательно смотрел на Моми.
Теперь ей гораздо лучше, она почувствовала свежесть. Морщинки между бровей разгладились, глаза заблестели. Она легкой поступью взошла на алтарь, преклонила колени, и ее обрызгали кровью быка и барана — дурацкая церемония, означавшая, что Моми с этой минуты принимает на себя ответственность за свою страну. Затем она поднялась и сошла вниз, слегка сутулясь под тяжестью церемониальной одежды, украшенной золотом. Ну что же, Киду был рад, что смог хоть немного услужить своей королеве.
Наконец, когда Киду показалось, что пришел год, церемония окончилась.
— Нет! — твердо, с побелевшими ноздрями сказал Неб-Айн-Ке. — Нет. Я женюсь на Фретти во второй половине дня.
Послышался недовольный шепот, но король Норгаш Дильпур тронул пальцами украшенную золотом и драгоценностями рукоять меча и нахмурился. Кто мог знать, что произойдет за время, пока Замаз, солнце, перейдет по небу над Рекой с востока на запад.
Разнообразные инструменты производили невероятный шум, называемый многими музыкой.
Король удалился, чтобы сбросить с себя праздничное облачение. Он выпил целую пинту воды одним глотком. Моми отвели в роскошные покои, специально приготовленные для нее. Она не видела Фретти, а Фретти не видела ее.
К полудню, когда все отошли от предыдущего испытания и приготовились к новому, все началось снова. Король Норгаш внимательно следил за церемонией, чтобы ничего не было пропущено, все обряды были соблюдены. Этот брак чересчур важен для него. Он злился, он ругался, он впадал в гнев, но в конце концов он согласился на то, чтобы его Фретти была второй. Грабители на Реке, текущей на запад от его города, брали большой выкуп с его кораблей. Союз с Эрешом избавит Дильпура от этого. Казна Дильпура была пуста. И когда мощь Дильпура в результате союза с Эрешом увеличится, он может расширить пределы торговли. Так что королевские браки диктовались экономикой, географией, естественной человеческой жадностью, и даже боги не могли изменить этого.
Когда все кончилось, король благополучно женился на Фретти и на Моми, все разошлись, чтобы отпраздновать это событие и напиться допьяна.
Весь Эреш веселился и гудел, как улей пчел. Если бы кочевники пустыни выбрали это время для набега на город, то их руки устали бы от легких убийств, а спины трещали от награбленного добра. Но пророки предсказали, что набега не будет, а колдуны, которые следили за кочевниками, знали, что те собирались на свой праздник в Оазис Энеферонетес, расположенный далеко на западе от города.
Грандиозный праздник пришел и в город Эреш, и он должен был быть более цивилизованный, более культурный, чем праздник диких кочевников. Но так как в городе было огромное количество и разнообразие вина, то праздник превратился в величайший разгул, какого не могли припомнить самые старые жители города. Да и их родители, вероятно, не видели такого большого праздника в этом городе. Старый король, отец Неб-Айн-Ке, не позволял ничего подобного.
Киду с трудом пробирался по людным улицам, скользя на остатки фруктов, хрустя попавшими под ноги недоеденными цыплятами, полуобглоданными ногами баранов. На каждом углу стояла бочка с вином.