Колесница Гелиоса
Шрифт:
— Удивительный город… — повторил Эвбулид, оглядываясь по сторонам.
— Но еще более удивительное в нем здешнее вино! — строго заметил управляющий, многозначительно посматривая на лавки виноторговцев, мимо которых проезжала повозка.
Лад достал узелок с деньгами и протянул его Филагру.
Управляющий, передав рабу вожжи, торопливо развязал концы платка и радостно крякнул, увидев среди меди серебряную тетрадрахму.
— Сейчас мы доставим господину продукты и повеселимся вволю! — облизывая пересохшие губы, пообещал он
— Но, господин! — взмолился Эвбулид. — Помоги сначала нам отыскать моего знакомого!..
— Он тоже эллин? — оглянулся на грека Филагр.
— Да, только здешний пергамец! — ответил за друга сколот.
— Раб? — слегка смягчился управляющий.
— Нет, господин, — купец!
— Вином? — оживился Филагр.
— Вазами, господин, а еще этими, ну как их, в которых хранят яды… — обратился за помощью к Эвбулиду Лад.
— Колбами! — быстро подсказал тот.
Филагр, сразу потеряв интерес к разговору, отвернулся от рабов и стал еще яростнее хлестать мулов.
— Вазы и колбы подождут! — наконец, крикнул он. — Сегодня у меня есть дела поважнее!
И он хохотнул, проводив взглядом винную лавку. Погрозил пальцем стоящей около ее двери пергамской продажной красотке.
— Все пропало! — прошептал Эвбулид, показывая глазами на Филагра. — Теперь он не станет даже слушать нас, а денег, чтобы он опять взял нас с собой в Пергам, у нас больше нет…
— Ничего, Эвбулид, не унывай! — тоже шепотом ответил Лад. — Может, еще что-нибудь придумаем…
— Да что тут можно придумать!..
Через полчаса грек со сколотом уже сидели в ближайшей ко дворцу Эвдема винной лавке. Проклиная в душе управляющего, они смотрели, как тот, обливаясь, выпивает один кубок крепкого родосского вина за другим.
— Я — раб! Каково, а? — быстро захмелев, наклонился он к сколоту. — Этот полумужчина Протасий постоянно напоминает мне об этом! Он все время говорит мне: бросай пить и выкупайся у Эвдема! А как мне выкупиться, если после каждого урожая я должен платить ему две трети того, что заплатит мне господин. Иначе — одно слово Протасия, и я сам с серпом и мотыгой отправлюсь на поля! И как мне после этого не пить? Моя жизнь, скиф, что колесо в телеге — все вертится, вертится в пыли и грязи, и нет у нее края, чтобы я мог ухватиться за него и переставить всю телегу на вольную дорогу…
Выпив две большие чаши кряду, он внезапно захрипел и уронил голову на стол, залитый вином.
— Все! — убежденно сказал Лад. — Теперь он не проснется до утра. Пошли.
— Куда? — недоумевая, спросил поднявшегося сколота Эвбулид.
— Как куда? — в свою очередь удивился Лад. — Искать твоего купца.
— Но Филагр… Что будет, если он придет в себя?!
— Не придет, — убежденно сказал Лад. — Не может человек так быстро проснуться после целой амфоры! Меня тревожит другое…
— Что?..
— Да так… — неопределенно махнул
Выйдя из лавки, они сели в повозку, укрыли ноги сеном, чтобы прохожим не было видно их оков.
Лад взмахнул вожжами, и они поехали по улицам Пергама.
— Эй, — в предвкушении скорой встречи с человеком, который может дать ему свободу, окликнул Эвбулид пергамца, — скажи, где здесь лавка, в которой продают мегарские чаши и стеклянные колбы?
— Чаши и колбы? — удивленно переспросил прохожий.
— Да! Да! — воскликнул Эвбулид. — И еще вазы с позолотой!
— Да вот она, перед вами!
Рука прохожего показала направо. Эвбулид увидел прямо перед собой лавку с вывеской, на которой были изображены знакомые сосуды… Не веря в такое быстрое счастье, он соскочил с телеги, бросился на правую сторону улицы…
— Эвбулид! — предостерегающе воскликнул Лад, заметив появившегося за углом астинома.
Грек, покорно согнувшись, сделал вид, что выполняет обычное поручение своего господина. Войдя в лавку, он оглядел прилавки, робко погладил одну из ваз с рельефом в виде растительных гирлянд, недавно вошедших в моду, и попросил подошедшего к нему раба — продавца:
— Позови мне своего господина…
— Но дешевую глиняную посуду я могу продать тебе и сам! — возразил раб.
— Мне нет дела до твоей посуды, мне нужен хозяин этой лавки! — нетерпеливо вскричал Эвбулид.
— Хорошо! — пожал плечами продавец, и дав знак своим товарищам поглядывать за покупателем, направился наверх по скрипучей деревянной лестнице.
Вскоре наверху послышались шаги, лестница вновь заскрипела. Эвбулид увидел ноги, блестящий персидский халат, радостно сделал шаг вперед и тут же в растерянности остановился, увидев перед собой незнакомого человека.
— Этот? — оглянувшись на продавца, спросил купец и недовольно посмотрел на Эвбулида: — Чего тебе надо? Кто тебя прислал?
— Мне… Я… — запнулся Эвбулид и пристально заглянул торговцу в глаза. — Прости, я, кажется, ошибся… Скажи, где я могу видеть купца, который торгует такими же чашами и вазами, как у тебя?.. А еще, — добавил он, — сосудами в виде человеческих головок.
Торговец обвел Эвбулида внимательным взглядом. Убедившись, что на нем нет клейма беглого раба, ответил:
— Тебе надо в конец этого квартала, по левой стороне найдешь то, что ищешь!
— Правда?! — обрадованно воскликнул Эвбулид и, торопливо выйдя из лавки, забрался на подводу и крикнул Ладу: — Скорее! В конец этого квартала…
В следующей лавке его тоже ждало разочарование. Ее торговец оказался худым и высоким, в отличие от того — низкого и плотного — с афинской соматы.
На вопрос раба, где ему отыскать купца, статуи которого хвалил сам царь Аттал, он рассеянно ответил, что в Пергаме многие торговцы занимаются ваянием, но, скорее всего, эллину нужен Леонид, неоднократно возивший свои товары в Афины.