Колесница Гелиоса
Шрифт:
— Пойдем все вместе! — решила Гедита. — Вдруг Квинт не решится дать тебе целых два таланта? Виданное ли дело — доверять такие большие деньги рабу, который никогда не держал в руках больше обола!
— Чуть не забыл! — вдруг вспомнил Армен. Проковылял в свой уголок на кухне, покопался под лавкой и достал заветную кубышку с пекулием, куда он складывал — обол к оболу, лепту к лепте — те награды, которыми Эвбулид отмечал усердие и преданность своего единственного раба.
— Здесь немного… — прошептал
Армен встряхнул кубышку, но звука монет не последовало. Он поднес ее к самому уху, встряхнул еще раз и выронил из рук.
Кубышка была пуста.
Раб поднял полные слез глаза на юношу.
— Нет, Армен, это я взяла! — тихо сказал Гедита. — Прости, но когда нам нечего было есть, и у меня не было даже обола, чтобы отправить тебя на агору за продуктами, я тайком вынимала из твоей кубышки деньги…
— Я понимаю… — чуть слышно пробормотал Армен, опуская голову. — Ты напрасно коришь себя за это — ведь я тоже питался на эти деньги…
Гедита сквозь слезы взглянула на раба:
— Каждый раз, доставая медную монетку, я мысленно обещала тебе заменить ее другой, серебряной, как только нашему дому улыбнется счастье!..
— Оно еще улыбнется! — нетвердо сказал Армен. — Только для этого мне надо очень спешить.
Через полчаса они уже упрашивали привязанного к цепи белозубого раба-нумидийца пропустить их в дом Квинта Пропорция.
Раб громко, но безо всякой злобы лаял на них и предупреждал каждый шаг хриплым рычанием.
— Да что с ним разговаривать! — возмутился Диокл, поднял с земли камень и запустил им в открытую дверь. — Эй, есть там кто-нибудь? Откройте!
Раб проследил глазами за камнем, втянул голову в плечи, увидев свежую царапину на двери, и неожиданно хриплым голосом сказал:
— Хазаин нэд.
— Как нет? — испуганно воскликнула Гедита.
— Где же он? — закричал Диокл. — Когда вернется?
Вместо ответа раб снова залаял и принялся рваться с цепи. Юноша недвусмысленно поднял еще один камень. Замахнулся:
— Ну?!
— Хазаин нэд! — повторил раб с тоской глядя то на камень, то на дверь. Упал на колени и остервенело стал бить кулаками землю: — Нэд! Нэд! Нэд!
— Не надо бросать камень, — тихо попросил Армен. — Разве раб может знать, куда и насколько уходит его хозяин?
— Но что же тогда делать? — воскликнул Диокл.
Армен поглядел на солнце и глубоко вздохнул.
— Я останусь здесь и буду ждать Квинта! — подумав, решила Гедита. — А ты, Армен, скорее иди в дома тех несчастных, за кого тоже должен везти выкуп. И, не мешкая, возвращайся!
— А я побегу в вертеп! — крикнул Диокл. — Думаю, там нам тоже чем-нибудь помогут!
Сознание
«Жив…» — понял он, слыша сквозь пелену в ушах отдаленные крики пиратов на палубе и близкий говор пленников. Тугие толчки крови в висках радостно подтвердили: «Жив! Жив!! Жив!!!»
Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Аристарха.
Худощавое лицо лекаря было усталым и озабоченным. Он тяжело дышал, с силой надавливая на грудь Эвбулида. Лоб его был покрыт каплями пота.
— Ну наконец-то! — с облегчением выдохнул, увидев, что Эвбулид открыл глаза. — Ты уже становишься моим постоянным пациентом!
Аристарх полил горло и шею Эвбулида холодящей жидкостью со знакомым уже запахом и осторожно начал втирать ее в кожу.
— Что со мной? — прошептал Эвбулид.
— Теперь ничего страшного. Но, клянусь Асклепием, пять минут назад ты уже сидел в лодке Харона, и мне стоило немалых трудов вытащить тебя оттуда!
— Голова!.. Мне словно забило уши водой…
— Еще бы! Мало твоей бедной голове досталось от пиратской булавы, так еще и этот раб едва не пробил ею дно в трюме! К тому же он, считай, уже задушил тебя!
Наверху послышался звон разбитой амфоры и хруст черепков под тяжелыми каблуками. Смех. Ругань…
Все это доносилось до Эвбулида, словно из густого тумана. Он попытался мотнуть головой, чтобы избавиться от неприятного ощущения, и вскрикнул от боли. Беспомощно взглянул на Аристарха:
— Ты уже дважды спасаешь меня. Помоги еще раз. Сделай так, чтобы я снова мог двигаться и… как следует слышать.
Аристарх кивнул.
— Здесь больно? — спросил он. — А здесь? Здесь?
Эвбулид вскрикнул и дернулся. Пальцы Аристарха заработали быстрее.
— Ну вот мы и нашли место, куда спряталась твоя боль! — с радостью воскликнул он. — Немного потерпи, и будешь слышать еще лучше, чем прежде!
— Спасибо… Я заплачу тебе за все, как только мы вернемся в Афины!
Пальцы Аристарха дрогнули, остановились.
— Мне ничего не надо, я просто выполняю долг врача — ведь я давал клятву Гиппократа! — заметил он, продолжая работу. — Впрочем… если ты зайдешь к моим родителям, дай им за мои труды, сколько сочтешь нужным…
— Так вместе и зайдем! — предложил Эвбулид, ловя себя на мысли, что этот лекарь нравится ему все больше и больше.
Но Аристарх неожиданно отказался.
— Нет, — покачал он головой. — Сходишь один. Твой раб покажет тебе дом, где живут мои отец и мать.
— А ты?
— Я? Я… буду занят.
— Продолжишь свою поездку?
— В некотором роде…
— Там, куда ты едешь, так много пациентов? — удивился Эвбулид.
— Да… Они есть повсюду.
— Кто же они: простолюдины, купцы или, может, архонты?